Он кивнул:

— Прислонился к стене. Сумки By возле ног.

— Так, погодите, пара шагов назад. Ву ставит сумки. Что он дальше делает перед тем, как войти в туалет?

Шао крепко зажмурился.

— Он щипает мои щеки. Говорит, я еще такой смешной, как зайчик. Я хотел ему голову в замок, как в детстве, когда боролись. Он повернулся открыть дверь и старик оттуда совсем рядом.

Я подалась вперед:

— Старик? Опишите старика.

— Белые волосы вот так. — Шао показал на свои, приподнял и опустил. — Глаза… — Он встал, вышел в кухню, принес сковородку и показал на серебристую внешнюю поверхность. — Такой цвет и еще синее немного. И еще покрытый волосами. — Шао быстрыми круговыми движениями очертил свое лицо. — Всюду-всюду. И в ухе кольцо блестел.

Я поставила бы годовое жалованье на то, что Сяо By встретился со сборщиком Десмондом Йелем.

Шао сел на стул и продолжил свою речь:

— Когда By выходил из туалета, у него в глазах было новое. — Он покачал головой. — Не умею сказать. И — чувство. — Он несколько раз дотронулся пальцами до груди, что-то сказал по-китайски и обратился к Жэ, ища помощи.

Лай что-то лепетал и булькал, будто хотел сказать что-то важное, но Жэ, внося сына в комнату, не отрывала глаз от мужа.

— Кажется, это слово — «зло», — сказала она шепотом.

Впервые я видела, как младенец Лай не хочет играть. Он будто чувствовал, что в мире что-то стало не так, и притом очень близко. Хотя Жэ посадила его в круг завлекательных игрушек, он прямо через них пополз к отцу, и тот тут же взял его на руки. И оба были счастливы, когда один свернулся на руках у другого.

Мне ничего не приходило в голову, чем можно было бы утешить эту чудесную семью. Ладно, сделаю, зачем пришла, и вон отсюда к чертям. Чем быстрее я уйду, тем быстрее они оправятся.

— By сказал, что у вас есть для меня квитанция.

Шао кивнул, полез в бумажник и протянул мне бумажку.

— Что вы будете делать? — спросил он.

— Извини, Шао, этого я сказать не могу.

Он снова кивнул, украдкой стерев слезу, и убрал бумажник в карман.

— Мой брат хуже чем мертвый, — сказал он, вдруг яростно поглядев мне в глаза, и акцент его сделался сильнее. — Он пойманный. Не будет свободный, пока живой. Ты его кончал, его душа поднимался и семья может почитать его как надо. — Он встал, держа одной рукой Лая. Жэ обеими ладонями обвила другую руку. — Пожалуйста, понимайте, — сказал он серьезно. — Китайские люди очень почитать все свои предки. Очень старая традиция. By надо быть так, чтобы почитать!

То, что он не смог вложить в слова, было написано у него на лице. Это было для него так же важно, как дышать.

Вдруг у меня пропал голос — просто закрылось горло оттого, что этот человек вынужден просить кого-то убить своего брата, чтобы освободить его душу. Но Шао прочел ответ в моих глазах и сурово кивнул.

— Нам пора, — тихо сказал Коул, взял меня за руку, поднял из кресла и вывел из дома Сяо.

Он нашел нам такси, привез меня к химчистке, даже оплатил счет. И все это — не говоря ни слова. Только когда мы уже возвращались на площадку фестиваля, он спросил:

— Как ты думаешь, каким образом вообще демоны проникают в тела-хозяева?

Вопрос застал меня врасплох.

— Я всегда полагала, что жертвы просто оказываются в неудачном месте в неудачное время.

— Не знаю, — возразил Коул. — Я об этом думаю все время, как Шао нам рассказал про By. В смысле, чтобы стать вампиром, нужно самому это выбрать. Может быть, с одержимостью так же?

— Ты думаешь, так мне будет легче его убивать?

Коул помолчал и ответил:

— На самом деле я понял: так будет легче мне.

Мы уже были рядом с нашим фургоном, почти настало время отправляться на встречу с By, но у нас была секунда, чтобы подойти к черной металлической скамейке, откуда открывался вид на бухту. Я взяла Коула под руку и повела туда, держа вещи из химчистки между нами.

— Ладно, вот твой шанс. Другого может не быть, и потому предлагаю тебе им воспользоваться. Можешь спросить меня о чем угодно.

Он поглядел на синюю рябь и спросил, не поворачиваясь:

— Потом становится легче?

Я вспомнила бывшую жену Вайля.

— Некоторых легче, чем других.

— А бояться когда-нибудь перестаешь?

Хм, хороший вопрос. Я мысленно пролистала время своей работы.

— Бывают случаи, когда перестаешь. В других — просто справляешься со страхом. Если ты работаешь хорошо, это тебе помогает. Если не умеешь, это грызет тебя и задевает окружающих.

Он поскреб едва заметную щетину — выросла, потому что сегодня утром он не стал бриться. И так же не глядя мне в глаза, он спросил:

— Как ты думаешь, я хоть как-то эту работу научусь делать?