Путешествие продолжалось десять дней. Они углублялись во все более густые заросли мертвых деревьев и кустарников ежевики, покрытых шипами. Больше их не преследовали неожиданные голоса и шаги. Очевидно, враги решили искать их в другом месте.

Путники были вне себя от темноты, от невыносимой постоянной тьмы. Казалось, что в воздухе ощущается запах затхлости, как если бы тьма заставляла все вокруг гнить. Поэтому, когда они снова выбрались на свет, почувствовали, что снова могут дышать. На десятый день Сеннар и Ниал увидели, что на западе слабо брезжит свет, как странная, еле заметная заря, занимающаяся на западе, а не на востоке.

— Мы почти достигли границы, — сказал Сеннар. — Лучше было бы спросить талисман.

По мере того как они шли вперед, свет становился все более ярким, делая все яснее силуэты освещаемых предметов: контуры деревьев четко вырисовывались на фоне неба, стали видны неяркие краски. Все как будто рождалось заново, мир казался отличным от того, который они знали. Даже отчаяние, в которое были погружены Ниал и Сеннар, при свете дня стало не таким невыносимым. Лес стал оживать, как будто пробуждаясь от долгого сна: зеленые прогалины неожиданно открывались между пожелтевшими папоротниками, ветки, покрытые зеленью, появлялись среди сухих листьев.

На следующий день свет стал достаточно сильным, а растительность более пышной. Они шли молча, Сеннар впереди, Ниал за ним, когда маг вдруг остановился.

— Что-то не так? — спросила Ниал, уже положив руку на рукоять меча.

Сеннар обернулся, на его лице впервые за долгое время появилась улыбка.

— Подожди здесь, — сказал он и бросился в заросли.

— Что-то случилось? — спросила Ниал, сжимая меч.

— Не беспокойся! — ответил ей голос издали.

Ниал осталась одна в лесу, с мечом в руке, не зная, что делать. Она озабоченно смотрела в том направлении, где исчез маг; когда она перестала слышать его шаги, позвала его, но никто не ответил.

— Сеннар! — снова крикнула девушка. — Сеннар!

В этот момент Ниал увидела, как он выходит из-за кустов. На щеках у него были царапины, руки местами поцарапаны. Сеннар держал что-то за спиной.

Ниал побежала ему навстречу.

— Я могу узнать, что случилось? — разъяренно крикнула она.

Сеннар улыбнулся и разжал ладони. Ниал разглядела в них что-то красное.

— Что это?..

— Прошло уже столько времени, что ты даже не помнишь, как мы ходили в лес собирать это? — спросил Сеннар. — Это — малина.

Ягоды напомнили ей о многом. Она посмотрела на Сеннара, и ей показалось, что она снова видит, как познакомилась с ним перед тем, как началась эта история. Она ласково прикоснулась рукой к его щеке.

— Я больше не хочу, чтобы тебе было из-за меня плохо… — сказала она, нежно дотронулась до его шрама и обняла за плечи.

Они сели и стали есть малину. Когда густой запах, нежный и одновременно горьковатый, наполнил его рот, Сеннар, впервые за все время, успокоился. Он потерял надежду и хотел погрузиться в страдание до самого конца, но сейчас чувствовал, что настало время воспрянуть, вспомнить о причинах путешествия. Мир, в котором ему приходилось жить, был несовершенен, однако он существовал. Всегда есть что-то или кто-то, кого нужно спасти, кто не заслуживает того, чтобы исчезнуть. Нельзя позволять гневу брать верх, надо сохранять веру и не сдаваться. Если верить, то, может быть, в конце концов из руин поднимется новая жизнь.

Он посмотрел на Ниал, которая молча ела малину.

— Ты не должна падать духом, — сказал он ей вдруг. — Сейчас тяжелый момент, но если и мы будем унывать, то все потеряно.

Ниал перестала есть:

— Я не могу не думать о Лайо, обо всем, что мы сделали с ним вместе. Мне так его недостает…

Сеннар смотрел в землю.

— Лайо умер, достигнув своей цели. Он защитил тебя, он преодолел свой страх и стал воином. — Маг поднял глаза на Ниал. — Мы должны идти вперед и принять эту боль прежде всего ради него. Когда ты покинула Тоолан, ты сделала свой выбор, ты выбрала жизнь. Не делай так, чтобы это решение стало бесполезным.

Ниал рассказала магу, как она убила Врашту, и о том бое, который был перед святилищем.

— Я устала от крови, от смерти, от войны. Я устала убивать, — проговорила она, голос ее был спокойным.

Сеннар оторвал от нее взгляд и снова посмотрел в землю. Ниал озабоченно разглядывала его, а потом тоже опустила глаза.

— Если бы это не было так драматично, то могло бы показаться почти смешным… — пробормотал маг.

— Что именно?

Сеннар поднял глаза:

— На поляне, где сражались мы с Лайо, я убил человека и фамминов, которые были с ним. — Он колебался. — Я использовал запрещенную магию.

Ниал резко подняла голову.

— Я сделал это не для того, чтобы защитить себя или Лайо, а только ради желания убить: я хотел, чтобы никто из них не остался в живых.

Он произнес эти слова с яростью и каким-то трагическим спокойствием. Он знал, что Ниал могла понять его, что она чувствовала такую же боль.

— Как видишь, пока ты ощущала ужас от убийства, я испытывал от этого наслаждение, — заключил маг с грустной улыбкой.

Ниал молча смотрела на него.

— Теперь и я — тоже убийца, но я не позволю, чтобы это помешало мне идти вперед, пока существует хоть кто-нибудь, кто нуждается во мне.