В точности то же самое творится повсюду вокруг нас. Никто вокруг не отдает себе отчета. Вы не вполне понимаете, что вы делаете, и уж тем более почему вы это делаете. Вы совершенно забываете о том, кто делает. Вы живете среди толпы лунатиков. Вы несчастны — но чего же еще вам ждать? И если ваши взаимоотношения превратились в сущий ад — ничего удивительного!

Говорит Нанак: в сфере знания — изобилие "познавания", осознания. Сейчас вы в поле неведения — там, где буйным цветом цветет незнание, где основное правило — быть во сне.

Первое, что ощущает человек знания, это музыка, нада. Нанак называет этот звук Омкар. Нанак провозглашает: "Эк Омкар Сатнам". Это звук, о котором говорит Нанак. Омкар — лишь символ, служащий для того, чтобы передать вам послание. Существование есть песнь — очень глубокая песнь — свободная музыка! Она не сотворена никем; ее мелодию не играет никакой инструмент. Это звук безначальный, беспричинная песня, звучащая без всякого повода. Музыка — это само существо бытия, поэтому вам она кажется столь захватывающей. И если вы обнаружите, что какая-либо музыка поглотила вас целиком, будьте уверены: в этой мелодии присутствуют оттенки нады.

Тот великий музыкант, кто способен извлечь наду с помощью своего инструмента. Он в силах в определенной степени вдохнуть Омкар в ваш сонный без этой музыки мир. Музыка не предназначена для того, чтобы возбуждать ваши низменные желания.

Есть музыка двух типов. Один из них — восточная музыка, глубоко исследованная и изученная в Индии. Она основана на наде. Когда музыка плывет в направлении нады, слушатель постепенно уходит в медитацию, а это значит, что вашего знания прибавляется. Вы наполняетесь совершенным сознанием, словно кто-то зажег лампу внутри вас.

Вам наверняка приходилось слышать рассказы о музыкантах, зажигающих погашенные лампы. Речь в них, конечно, идет не о тех лампах, что есть у нас дома; такие лампы ничего общего с музыкой не имеют. Вы и есть та погашенная свеча, или лампа, и только если певец пребывает в состоянии самадхи, он способен зажечь вашу внутреннюю свечу. Только тогда может он воплотить Омкар в своей музыке и довести его до вашего уровня, когда он сам находится в состоянии самадхи. Если ему удастся донести до вас хотя бы каплю этого нектара, хотя бы несколько нот этой божественной музыки, то при пробуждении исполнитесь вы осознания, словно кто-то стряхнул с вас весь сон. И тогда музыка эта станет медитацией.

Существует и противоположный тип музыки: она погружает вас в сон, уносит вас все дальше по волнам дремоты. Такая музыка способствует и пробуждению страсти, и по этой самой причине ислам наложил на нее запрет. Мусульмане не знали той музыки, что открыли для себя индусы — эта музыка связана с сахасрарой, центром лотоса о тысяче лепестках, расположенного на самой макушке.

Существует два вида музыки: один связан с низшим, половым центром, а другой — с высшим центром, сахасрарой. Музыка, связанная с последним, и есть нада. Первый же вид лишь разжигает страсть, и эта музыка была единственной, известной в тех местах, где зародился ислам; поэтому в мечетях была запрещена любая музыка.

Однако не стоит сожалеть по этому поводу, ибо девяносто девять процентов той музыки, что преобладает в мире, никогда не приведет вас к ступеням храма. На Западе распространился совершенно изуродованный тип музыки, от которой поддавшийся ее влиянию теряет всякий рассудок, уподобляясь пьяному. Такая музыка погружает вас в еще более глубокий сон и будит еще более сильную страсть. Этой музыкой пользуются проститутки. Использовали ее и святые, но с той разницей, что певцы-святые при этом ощущали наду.

Нанак был певцом. Он никогда не разговаривал, а только пел. Он отвечал музыкой. Песни его не выстроены в строгом ритме и размере; они — импровизированные творения, исходящие прямо из его сердца. Кто-то задавал вопрос; и тогда Нанак делал знак Mapдане, и тот начинал играть на своем рабабе [29] , а Нанак начинал свою песнь. Все, что говорил Нанак, сказано было в форме песни, ибо все сущее понимает язык музыки. И когда сам поющий пребывает в состоянии самадхи, нада сама собой вкрадывается в его песню.