— Вы были у следователя? — спросил Сала, когда они очу

тились в коридоре.

Да.

Зайдемте ко мне в кабинет.

Он был еще озабоченнее, чем накануне, и пе старался даже это скрыть.

— Вы пе хотите пойти в отпуск? — спросил Сала, когда

они очутились в его кабинете.

Пет, — твердо ответил Вержа.

Я так и знал. Я сказал префекту, что вы откажетесь.

Что бы это изменило?

Мы бы поторговались.

С прокуратурой?

Да.

Вы знаете следователя?

Пет.

Если ему не дадут разрезать меня на куски, он раска

призничается. Для негоэто дело принципа.

Сала промолчал.

— Я его понимаю, — сказал Вержа. — Он жаждет чисто

ты. Он пе подозревает, какая его ждет работа.

Начальник полиции рассеянно слушал. Оп казался обескураженным.

После меня, — сказал Вержа, — наступит черед кого-

нибудь другого.

Мы живом в эпоху кретинов.

После меня, — продолжил Вержа, не обратив, казалось

бы, внимания на замечание начальника полиции, — без со

мнения, наступит черед всех тех, кто остался без гроша в ты

сяча девятьсот пятьдесят восьмом году *, а теперь пе знает,

куда девать деньги; наступит черед всех, кто утаивает от на

логовых властей миллионные доходы, всех технократов, ко

торые берут взятки за то, чтобы автострада прошла через

пшеничное поле, а пе через чьи-либо охотешчьи владения, всех

начальников кабинетов, которые обогатились, готовя запис

ки, превозносящие достоинства какого-нибудь банкира или

фабриканта цемента. После меня в кабинетах следователя

* Год образования V республики.

Делъмеса и его дружков еще побывает много народу. Не сомневайтесь!

Мне понятна ваша горечь, — сказал Сала.

—' Я не говорю уже о нашем учреждении.

Позвольте нам действовать: мы выиграем.

Вержа покачал головой.

Нет, — сказал он.

Они вас погубят, предупреждаю.

Вержа пожал плечами.

— Значит, им удастся сделать то, что не смогли сделать

гангстеры, господин начальник полиции. Это будет высоко

моральное завершение.

Он наклонился к Сала и заговорил глухим голосом:

— Я страстно любил свое дело. Я делал его, потому что оно

мне нравилось, п всегда думал, что полицейскому платят, что

бы он сражался с негодяями. Ни за что другое. У меня ду

ша шерифа, а вы, как и я, знаете: это были ужасно наив

ные люди. Я ограниченный, я глупец, я идиот, господин на

чальник полиции. Я не понял, что сегодня, для того чтобы

быть хорошим полицейским, надо не выполнять обязанности

полицейского, а заниматься доносами, интересоваться не пре

ступниками, а честными людьми, борющимися за свои права.

Только так можно сделать карьеру...

Сала начинал раздражаться. Но Вержа это мало волновало.

— Я закончил, господин начальник полиции. Я не верю ни

в вашу защиту, ни в покровительство префекта. Я буду за

ниматься своим делом, пока смогу. В день, когда мне это за

претят, начну бездельничать и выжидать. И немало ио-

смеюсь.

— Нам будет пе хватать вас.

Вержа с готовностью согласился.

— Действительно, нас, настоящих бойцов, остается мало.

П будет еще меньше, когда станет известно, какую мне под

строили подлость.

Вы думаете, что все это подстроено?

Воржа пожал плечами.

У вас есть другое объяснение? — .спросил он.

Кого вы подозреваете?

Всех, кого я помог упрятать за решетку. Их множе