Иерусалим, пятница, 05:23

Мэгги в растерянности озиралась вокруг в надежде отыскать среди этих накурившихся и упившихся подростков с гитарами Ури, но тот как сквозь землю провалился. Мэгги вылезла из-за компьютера и торопливо направилась к выходу. Они столкнулись на пороге.

— Ури, куда ты провалился?!

— Я услышал, как проехала машина. Здесь ночью не ездят на машинах. Пошел проверить, но никого не увидел. Слушай — думаю, нам стоит убраться отсюда.

— Погоди, Ури, не будь параноиком. Я уверена, что…

— Мэгги! — нетерпеливо перебил он. — Неужели ты не понимаешь, что с тобой будет, если они нас найдут?

— Мы так близки к разгадке, Ури, я тебя умоляю…

— Нет времени.

— Ну хоть взгляни разок на экран!

Ури вернулся вместе с ней к компьютеру. Она видела, как шевелились его губы, когда он читал очередную отцовскую загадку, повторяя про себя: «Иди на запад, юноша, к идеальному городу, что близ Мишкана. Ты отыщешь то, что я приберег для тебя, в древнем лабиринте».

— Хорошо, — коротко бросил он и направился к бару.

Он о чем-то быстро переговорил с официанткой, и та показала рукой в противоположную от дверей сторону. Очевидно, там был пожарный выход из здания. От Мэгги не укрылось, что официантка при этом излишне нежно улыбалась Ури, но тот этого словно бы не видел и оставался все таким же хмурым и сосредоточенным. Поблагодарив девушку, он вернулся к Мэгги, схватил ее за руку и потащил в указанном направлении.

Они уже открыли дверь и ступили на каменную лесенку, как вдруг Мэгги вспомнила, что не выключила компьютер. Их преследователям всего-то и надо, что зайти в клуб и прочитать с экрана подсказку Гутмана-старшего, за которой они так долго гонялись.

Мэгги попыталась освободить свою руку.

— Ури, отпусти. Я забыла вырубить комп. Сейчас вернусь.

— Нет, ты туда уже не пойдешь.

— Но нельзя же оставлять его включенным! Ты что, не понимаешь? Отпусти!

— Нет.

— Отпусти меня, я сказала! Сейчас же!

Он по-прежнему тащил ее вверх, а Мэгги упиралась как ребенок, которого против его желания пытаются вытолкать на прогулку. Ури был сильнее и не оставил ее выбора. Мэгги наклонилась и укусила его за руку чуть повыше локтя. Ури взвыл, хватка на мгновение ослабла. Ей этого было вполне достаточно. Вырвавшись, она бросилась обратно в клуб. Глаза ее далеко не сразу отыскали включенный монитор, окрашивавший в футуристические цвета клубы сигаретного дыма, которые висели в воздухе плотной пеленой.

Вдруг она увидела, что за компьютер уже успела сесть официантка с серьгой в носу. Мэгги быстро подошла к ней и одним движением выдернула электрошнур из розетки. Экран мигнул и погас.

— Эй, вы что?..

Мэгги решила не утруждать себя ответом и поспешила обратно к пожарному выходу. Едва она ступила на лестницу, как сверху протянулась сильная рука и потащила ее вверх чуть не за шиворот. Они быстро вышли на улицу и зашагали к припаркованному «мерседесу».

— Если они тебя не убьют, это сделаю я… — сурово произнес Ури.

— Извини. Но я должна была выключить компьютер.

— Ты там кого-нибудь нового видела?

— Нет, все те же. По-моему… Там было темно.

Ури бросила на нее хмурый взгляд, говоривший: «Боже, с кем я связался…»

— Ну извини!

— Не извиняю.

— Куда мы теперь?

— Не знаю. Куда-нибудь. Подальше отсюда и вообще от Иерусалима.

— Но, Ури…

— Вернемся, когда все успокоится.

Они сели в машину, Ури тут же завел мотор, и они тронулись с места. Мэгги смотрела в окно на первые проблески утренней зари. Город все еще не проснулся. Кроме нищего бомжа, им никто до сих пор не встретился.

— Так что ты думаешь о той надписи, которую мы нашли на острове?

Ури в ответ вновь смерил ее суровым взглядом.

— Ты даже не представляешь себе, до какой степени я сейчас… ненавижу своего отца! Меня бесят его загадки, ты понимаешь, бесят! Сколько народу уже погибло, а он все никак не наиграется! Старый мерзавец!

— Ури…

— Перестань, Мэгги. Не пытайся его выгораживать. Из-за него убили маму, а теперь он подвел под монастырь и меня. Прекрасно! И все из-за чего, спрашивается? Из-за какой-то паршивой полусгнившей таблички, которая доказывает, что он и его друзья были правы насчет «священного Израиля»! Он был не в силах перетянуть меня на свою сторону, когда был жив, но ему удалось, черт возьми, заставить меня работать на эту бредовую идею уже после его смерти! Он превратил меня в какого-то адепта… послушника…

— Ты можешь по-человечески сказать, как ты понимаешь эту надпись?

Он вздохнул и стал смотреть на дорогу. Долго молчал, а потом буркнул:

— Тут и гадать нечего.

— Я вся внимание.

— Но я сомневаюсь, что мы там что-нибудь отыщем. С таким же успехом он мог положить свою табличку на оживленной улице.

— Ты скажи мне, а потом разберемся.

— А ты еще не догадалась?

— На Храмовой горе?

Ури лишь хмыкнул в ответ.