— Откровенный разговор? — спрашивает Томин.

— В таких пределах, — отзывается Знаменский, передавая ему протокол на одном листе, пробежать который — минутное дело. — Возникают вопросы?

— Два совсем маленьких, — невинно подыгрывает Томин. — Кто впутал вашего шурина? И во что впутал?

Бардин, стреляный воробей, сдержанно улыбается.

— Рад бы ответить!

— Антон Петрович! — укоризненно восклицает Знаменский.

— Что поделаешь. Толя был слабовольный, да, но надежный парень, не трепло. Сочетание этих качеств, вероятно, и привлекло, понимаете?

Томин готов отпустить сердитое замечание, Знаменский останавливает его жестом.

— Напомню одну мелочишку, Антон Петрович. Когда мы впервые обсуждали аварию на шоссе, вы поинтересовались: по дороге туда или обратно? Узнали, что обратно, и тотчас смекнули — крупная сумма!

— Да? — машинально роняет Бардин.

— Да. А я смекнул, что товарищ Бардин, стало быть, в курсе.

— В самых общих чертах, Пал Палыч. Наверняка не больше вашего. Насколько понимаю, через Анатолия проходила туда документация, обратно — деньги. Какая-то шарашка в области.

— По Киевскому направлению? — нажимает Томин.

— Да, кажется.

Однокомнатная квартира Артамоновых. Тут чисто, прибрано, немного голо. Обстановка до аскетизма проста. Комнату «утепляет» лишь детская кроватка, да горка игрушек на столике у окна. Единственное украшение стен — десятка два образцов чеканки разных размеров. Знаменский их задумчиво рассматривает, ожидая возвращения хозяйки, которая умывается в ванной.

Первый этап разговора уже состоялся, и ее худшие опасения окончательно подтвердились.

Артамонова входит в сопровождении собаки.

— Простите… минутная слабость.

— Вы увлекаетесь чеканкой? — Пал Палыч старается не выдать заинтересованности.

— Толе нравилось. С прошлого года начал собирать… Можно не развлекать меня светской беседой. Я действительно взяла себя в руки. — Она напряжена, натянута до звона, но голос ровный, глаза сухие.

— Галина Степановна, случалось, что муж работал дома с документами?

— Иногда приносил и что-то заполнял по вечерам. Раза два в месяц.

«Два раза в месяц выдают, например, зарплату…» Пал Палыч машинально берет поролоновую игрушку, сжимает и следит, как она принимает прежнюю форму. Артамоновой чудится невысказанный вопрос.

— Игорек у Аллы. Она опасалась обыска, ребенок мог испугаться. Вы будете делать обыск?

— Если ваш муж хранил какие-нибудь бумаги… то я бы посмотрел, с вашего разрешения.

— Письменного стола у него нет. Верстачок — вы видели — и инструменты. — Она достает из шкафа две небольшие коробки. — Здесь семейные фотографии, здесь справки и квитанции… Еще вот, — поверх коробок ложится небольшая пачка поздравительных открыток и писем, перевязанная шнурком. — А это я нашла за книгами.

Знаменский берет протянутый бумажник, бегло просматривает содержимое и возвращает: ничего важного.

— Когда в квартире был ремонт?

Артамонова не отвечает, делая досадливый жест.

— Извините, — настаивает Знаменский, — но вопрос о ремонте имеет вполне определенный смысл: свежие обои и побелка могут скрывать следы тайников.

— Ремонтировали в семьдесят восьмом, как въехали.

— А позже муж что-нибудь переделывал?

— Собирался оборудовать кухню. Но потом все меньше бывал дома и…

Знаменский понимающе кивает.

— Не планировал он сменить место работы?

— Н-нет. Очень вымотался, пока был техником-смотрителем. Не умел поддерживать дисциплину и работал за всех. Водопроводчик запил — Толя сам чинит краны. Кто-то в котельной прогулял — Толя бегает включать подкачку. Каждые четыре часа, круглые сутки. Говорил уже: мечтаю сидеть на стуле. Даже поступил на заочные курсы счетоводов.

— И кончил? — оживляется Пал Палыч.

— Кончил.

«Значит, знаком с бухгалтерским учетом. Не это ли объясняет его функции в шарашке?» — думает Пал Палыч.

— Сядем, Галина Степановна?

— Пожалуйста, садитесь. Мне легче стоя… — Она к чему-то готовится. — Мне надо спросить: Толя нанес стране материальный ущерб?

— Ну… в подобных случаях без ущерба не бывает.

— Мой долг — возместить, насколько возможно. Я буду выплачивать! Брать дополнительную работу и вносить государству. Нужно написать заявление?

Пал Палыч смотрит на нее в замешательстве. Женщина говорит безусловно серьезно и искренне. Есть вещи, которые нельзя имитировать.