Дождь усиливался, а общественный транспорт, как обычно в таких обстоятельствах — неизменно подводил. Через десять минут мучительного ожидания подошел один битком набитый микроавтобус, в который тщетно старались втиснуться несколько теток, с ненавистью, расталкивая друг друга. Какой-то представительнице прекрасного пола, все-таки удалось повиснуть на последней ступеньке маршрутки, она свисала из дверей, рискуя выпасть на ходу.

От скуки и холода я рассматривала свои красивые бирюзовые туфельки с открытыми пяточками от Gucci, которые уже успели набрать воды, и невообразимо страдала от созерцания разрушения предмета искусства современности. Эту прелесть мне подарил бывший бойфренд, на тот момент, еще, не будучи бывшим. Туфли были просто чудесными, такими красивыми, с потрясающе блестящими зелеными стразами и элегантными кнопочками на застежке. Правду говорят: обувь дарить — к расставанию. Не смотря на грустную историю, эти туфли я обожала. Зачем же я их надела в такую чертову погоду? Это же не базарная "итальянская" обувь из Китая, в которой можно и в снег, и в зной, пока подошва до дыр не протрется. Я надела мою самую дорогую пару модельных туфель в самую ужасную погоду нынешней весны!

Эти мысли терзали меня еще на протяжении пяти минут, после чего, я решила пожалеть нас с туфлями и поймать попутную машину. Я с радостью залезла в теплый, пропахший бензином салон "Жигулей", и решила согреть свое околевшее от дождя тело, приятными мыслями о личном счастье.

В последние три месяца мою личную жизнь можно было назвать налаженной, не лишенной смысла и, как говорят финансисты, с позитивной динамикой. Энергия моего движения обрела вектор, а я — радость бытия. Все было почти прекрасно. Я сказала "почти" — потому что не люблю слово "совсем" и "абсолютно". Эти слова подразумевают уверенность в чем-то, а я боюсь уверенности, ведь она приносит разочарования. Разочарование несет за собой очередной виток сомнений и страхов. Короче, уверенность — это что-то вроде капкана для самого себя, в который лучше не попадаться.

Мы со Славой познакомились в одном недавно открывшемся и еще модном заведении — кафе "Рояль". Милый, современный молодой человек, кошмарный сноб и самовлюбленный тусовщик, но мне было с ним весело, просто, хорошо в постели, и главное, мы понимали друг друга с полуслова. Еще он водил новенький черный BMW Х5 на скорости Шумахера, и я, находясь рядом с ним, чувствовала себя настоящей принцессой гламура в модной тусовке… Да-да, как не смешно это может прозвучать, модная тусовка имела для меня имела грандиозное значение. Ведь туда хотят все! Я тоже хочу. В конце концов, я — хрестоматийный представитель своего поколения.

То утро, как и многие предыдущие, не предвещало никаких неожиданностей. Все должно было быть как всегда: стандартная бытовая тягомотина, рутина на работе и немного любви на десерт, то есть вечером. Но что-то не давало мне покоя и заставляло нервничать.

По дороге на работу я мысленно перебирала в голове планы на рабочий день, отмечала вопросы первостепенной важности в своем ежедневнике кривыми галочками. Кривыми значки получались, потому что меня сильно трясло в машине, и я, то и дело, промазывала мимо нужной строчки, пока не исчеркала всю страницу кривыми загогулинами. Отечественные производители автомобилей никогда не уделяли должного внимания мягкому ходу, и вот результат: испорченный вторник в ежедневнике.

Офис "Маклаферти" располагался в самом центре города, на шестом этаже здания, наспех отремонтированного и стилизованного под старину. Отделы в офисе разделены стеклянными перегородками, не доходящими до потолка в целях пожарной безопасности. Вследствие последнего факта, стены носили скорее номинальный, чем функциональный характер. Фактически, наш офис — был обычным американским open space с легким намеком на демократию.

С горем пополам я добиралась до работы. Мокрая, злая, со стойким ощущением тошноты из-за качки в машине, и сильной усталости из-за хронического недосыпания, я пришла на свое рабочее место. Раскрыв зонтик, чтобы он подсох, и, сбросив насквозь промокшие любимые туфельки, которые, к счастью, не успели совсем испортиться, я босяком побрела на импровизированную офисную кухню, прихватив пару пакетиков растворимой бурды с громким названием "кофе 3 в одном".

На момент моего появления в офисе, в моем отделе не было ни одной живой души. Видимо, в то утро все мои подчиненные массово боролись с внезапно наступившим состоянием анабиоза на фоне похмельного синдрома и утренней непогоды.

Только не подумайте, что "Маклаферти" похоже на отечественные креативные агентства, где с утра до вечера по офису бродят обкуренные сотрудники, на столе в кабинете директора рассыпан кокс, а сроки по сдаче работ затягиваются на недели. У нас все совсем не так… ну, или почти не так.

На кухне царил жуткий срач (знаю, что слово не литературное, но иначе не скажешь). На столе валялись грязные салфетки, в раковине стояла, нет, не гора — настоящий Эверест грязной посуды, на полу — батарея пустых бутылок, по которым деловито ползали мухи. Это наши ребята вчера отмечали выигранный тендер.

Вид локального апокалипсиса привел меня в полное уныние. Я даже всплакнула. Вот он — маломасштабный образец присутствия человека на земле, теперь планета пригодна только для насекомых.

Умудрившись устроиться на единственном чистом стуле, я включила электрический чайник, он громко зашипел. Через несколько минут кнопка чайника щелкнула, известив о наступившей возможности потребления вскипевшей жидкости. Я высыпала порошок в чашку и залила кипятком, все по инструкции, но почему-то, субстанция "3 в одном" взялась комочками и всплыла на поверхность, образовав занятный рисунок. Кофе пить расхотелось, с ним вообще не складывалось с самого утра.

Я отставила чашку на середину стола, как раз между горкой грязных блюдец, и ворохом бумажных салфеток с пятнами от кетчупа. На душе стало гаденько. Интуиция отчетливо пугала надвигающейся катастрофой локального масштаба, причины которой упорно скрывались в тумане подсознания.