«…Русские, эстонцы, армяне, таджики — все народы России разделили горькую судьбу: называться советским народом и лишиться права управлять собственной страной. 60 миллионов жертв кровавых репрессий положено нами всеми в братскую коммунистическую могилу за эти шесть десятков лет. Теперь вы посланы с оружием в руках, чтобы втянуть в эту могилу еще один народ — афганский. И для него не важно, какой национальности каждый из вас, — на вас одна форма, одна пятиконечная звезда; вы для него — враги, оккупанты. И вы хорошо это видите сами: по открытой враждебности афганцев, которые вас не «приглашали» бомбить и выжигать их деревни; по партизанским засадам на дорогах, по растущему числу убитых наших солдат»[264].

5 ноября 1980 года в Международном пресс-клубе в Мадриде Народно-трудовой союз российских солидаристов организовал пресс-конференцию Национального исламского фронта Афганистана (НИФА). Ее цель, по заявлению устроителей конференции, заключалась в том, чтобы «ознакомить корреспондентов и через них мировую общественность с положением в Афганистане и с откликами из России по поводу этой кровавой войны».

Одной из психологических акций НТС стала пропагандистская кампания, развернутая вокруг убитого (во всяком случае, так утверждалось авторами этой пропагандистской акции) в Афганистане советского солдата П.И. Дика. В 1982 году в печатном органе НТС, журнале «Посев» (№ 10) были помещены фотография его военного билета и не отправленное письмо родным. Позже, по замечанию редакции, в распоряжение НТС попала записная книжка П. Дика с адресами некоторых его друзей и знакомых, в частности, — других солдат. По этим адресам «с выражением соболезнования на официальных бланках, за подписью председателя НТС А.Н. Артемова» были отправлены письма следующего содержания:

«Мы хотим выразить Вам глубокое соболезнование в связи с гибелью близкого вам человека и заверить вас, что мы горько переживаем каждую новую весть о гибели молодых ребят, посланных советским правительством умирать в чужом краю. Свыше 20 тысяч уже погибло их в Афганистане с начала оккупации. (Заметим, что за все время войны — за десять лет! — общие безвозвратные людские потери советских вооруженных сил составили 14 453 человека. —А.О.)

Вы знаете, как освещают эту войну средства информации СССР. Монополия на средства информации в руках партийного аппарата позволяет любое извращение в сокрытии правды. Можно таким образом утверждать, что наши войска находятся в Афганистане по просьбе «законного афганского правительства» и прямого участия в войне против «басмачей» не принимают. Но Вам, как всем, потерявшим в этой войне родных и друзей, ясно, что это — очередная ложь. Наша задача — как можно шире оповестить народ о правде.

О том, кто мы такие, Вы узнаете из брошюры, приложенной к этому письму».

Осенью 1982 года письма такого содержания были переправлены в Советский Союз и разосланы по адресам.

Реакцией на эту акцию с советской стороны была публикация в еженедельнике «Неделя» (№ 14 за 1983 г.) статьи «Привидения с улицы Бломе» (на этой улице в Париже находились представительства «Посева» и НТС). Авторы статьи С. Аболкин и П. Муров обвинили НТС в том, что они сфабриковали фальшивку «о гибели в Афганистане советского солдата П. Дика».

НТС парировал это обвинение, заявив, что «Неделя» «…не утверждает, что Дик по сей день жив. Следовательно, газета может иметь в виду только «фальшивку» о гибели его в Афганистане». Далее «Посев» пишет, что, «очевидно, наше соболезнование, наша конкретная информация о судьбе П. Дика и о войне в Афганистане вызвали расспросы со стороны родных у ответственных советских инстанций. Как известно, власть больше всего боится, когда рядовые граждане начинают разоблачать ее ложь. Для нее это очень опасно, это может послужить примером. И с этим власть борется».

По сути, последние высказывания раскрывают одну из основных целей «человеческой поддержки» многих эмигрантских организаций — посеять недовольство среди советского населения действиями правительства и его структур. Другими словами, разложить общество и посеять в нем оппозиционные настроения.

Активную антисоветскую радиопропаганду с использованием советских пленных проводил также учрежденный известным диссидентом Владимиром Буковским в Лондоне Интернационал сопротивления. С ним сотрудничал англичанин — публицист Николас Бетелл, одновременно являвшийся офицером британской разведки МИ-6.

Важным направлением послевоенной деятельности западных служб психологической войны стала работа по разрушению целостности советского общества (децентрализация).

Известно, что послевоенное советское общество характеризовалось невиданным ранее единством. Оно было свободно от классовых и национальных противоречий. Существовало фронтовое братство: русские и украинцы, армяне и азербайджанцы, осетины и татары — все вместе сражались за свою многонациональную родину, СССР. Не было заметных ступеней в иерархической структуре и большого разрыва в зарплате. Молодежь имела возможность получать высшее образование практически при любых исходных материальных условиях и выбирать свой жизненный путь. В сохранении и укреплении единства советского общества решающую роль играли опора на традиции, менталитет страны, уважение к своим предкам, прошлому своей родины. Вера в социализм носила в определенной степени религиозный характер. Она включала борьбу с ересями (уклонами) и выбор единственно правильного пути. Этот путь ассоциировался с именем Сталина, по сути, ставшего символом государства и родины в целом. К этому времени в значительной степени произошло и стирание старой линии водораздела: красные и белые. Отчасти были восстановлены традиции русской армии, возрождена гордость за победы русского оружия и т. п. Престиж России как великой державы был поднят на первое место в мире.

Работа по децентрализации советского общества началась уже вскоре после окончания Второй мировой войны. В рамках этой работы стала определяться и тенденция сотрудничества американцев с теми эмигрантскими структурами, в политической концепции которых Советский Союз идентифицировался с Россией. Это, в свою очередь, постепенно привело к подмене понятий «СССР» и «Россия». Последняя превратилась в «оплот большевизма», в «империю зла». Наиболее яркое официальное выражение этот процесс получил в Законе о порабощенных нациях (P.L. 86–90), в котором речь велась уже не о Советском Союзе или социализме, а о «русском коммунизме», поработившем множество стран, среди которых перечислялись национальные республики СССР, зарубежные социалистические страны, а также не существовавшие Казакия и Идель-Урал.