Горец откатился в сторону — к облегчению Тол'чака. Крал поднялся на колени и яростно прорычал:

— Что ты сделал, огр?

— Наверху нет надежды. Там только смерть.

На лице Крала появилось разочарование — и тут же исчезло, словно он хотел вступить в смертельную схватку.

— Я сам принимаю решения, — напряженно проговорил он. — Больше так не делай.

— Я… мне жаль. — Тол'чак пожал плечами и сел.

Должно быть, на его грубом лице отразилась боль.

— Ты пострадал.

— Ничего серьезного. У огров толстые кости.

— Ты поступил глупо. — В голосе Крала послышалась тревога. — Прыгать вслепую…

— Я видел… — Его язык сражался с трудностями общего языка. — Я увидел карниз сверху, человек с гор.

Крал с сомнением посмотрел на него.

— Глаза огра лучше проникают в темноту.

Тол'чаку наконец удалось встать, но он слегка покачнулся.

Крал положил руку ему на плечо. В другой руке он по-прежнему сжимал топор. Горец так и не расстался с ним, и Тол'чак не сомневался, что даже смерть не сможет вырвать у него любимое оружие. Топор и человек казались неразделимыми.

Горец молчал, пока огр делал несколько глубоких вздохов и понемногу приходил в себя.

— Я должен принести тебе извинения, — уже более спокойно сказал Крал. — Я обязан тебе жизнью. И я был к тебе несправедлив.

Тол'чак потер ушибленное ребро:

— Люди всегда так поступают.

— Я не повторю этой ошибки, обещаю.

Тол'чак хлопнул его по плечу:

— Тогда я предупрежу тебя перед тем, как столкнуть вниз с утеса.

На лице Крала появилась улыбка:

— Ты необычный огр.

— И даже больше, чем ты думаешь. — Он убрал руку с плеча горца. — Но куда мы пойдем теперь? Я прыгнул… но не подумал, куда прыгать дальше.

Крал поднял сияющий камень, который выпал из пальцев огра после падения. «Хорошо, что он скатился с карниза после нашего прыжка», — подумал Тол'чак.

— Нам в любом случае нужно торопиться. Свет элв'ина слабеет.

Тол'чак обратил внимание на то, что камень, который еще совсем недавно сиял так, что на него было больно смотреть, начал тускнеть.

— Да и гоблины не оставят нас в покое, — добавил Тол'чак.

Он подошел к краю карниза и посмотрел вниз.

— Ты видишь, как отсюда спуститься вниз? — спросил из-за его плеча Крал.

— Я вижу дно пропасти. Но прыгать вниз слишком высоко.

Крал отступил к стене и провел ладонью по камню.

— Скала неровная. Здесь много выступов. Мы можем попытаться спуститься.

Тол'чак повернулся к Кралу:

— Я вижу груду валунов под нами. Если мы сможем до них добраться, то оттуда до дна недалеко.

Крал кивнул. Казалось, он оценивает разные возможности — его взгляд блуждал где-то далеко. Неожиданно он указал топором в дальний конец пропасти.

— Мне кажется, или там мелькает свет?

Тол'чак быстро развернулся и посмотрел в ту сторону, куда показывал горец. Да, там был свет — даже два источника света! Он наблюдал за тем, как они перемещаются. Двойное пламя приблизилось к той же стене, у которой они стояли, только намного ниже, на дне пропасти.

— Гоблины? — спросил Крал.

— Нет, гоблины не любят свет. От него их кровь слабеет.

Тол'чак вспомнил, как племена огров разводили костры в туннелях, чтобы не допустить гоблинов в самые сокровенные части пещер.

— Тогда кто?

— Я не знаю.

— Ты говорил, что глаза огров хорошо видят в темноте. Ты можешь разглядеть какие-то подробности?

— Слишком далеко, — сказал Тол'чак, с напряжением вглядываясь в сторону огней. Он уловил движение теней, но не более того. — Нет, ничего. Слишком… — Огр замолчал.

— Что? — с тревогой спросил Крал.

Огр упреждающе поднял коготь. Странные образы возникли в его голове, однако прикосновение было знакомым: Фардейл. Брат-волк находился внизу и пытался ему что-то сказать:

«Раненый детеныш нуждается в защите. Странный запах оставляет след».

Возникли и другие образы, но их Тол'чак уловить не сумел.

И тут же возник еще один:

«Кровь течет с искрами света».

Тол'чак не понял смысла последнего образа, но волосы у него на затылке встали дыбом.