Еду приносили с восхитительной пунктуальностью, хотя меню было довольно однообразным: рыбная похлебка, саговые лепешки, рис, фрукты. Дни походили один на другой. За прохладным рассветом наступало влажное и жаркое утро, грозовые тучи сначала собирались над морем, потом надвигались на город, и начинался ливень, но дождь быстро проходил, а тучи уносило в океан. Под жарким солнцем лужи высыхали к ранним тропическим сумеркам, и обитатели склада ложились спать с сознанием, что все в точности повторится на следующий день.

Только приход нового корабля внес некоторое разнообразие. Через пять дней после аудиенции у султана в реку вошло судно, бросившее якорь как раз напротив жилища Гектора и его друзей. Флюкт сказал, что, судя по двум рулям и приземистому силуэту, это — торговое судно с Малакки. В тот же вечер Гектор на причале встретился с капитаном, который только что побывал во дворце у султана.

Звали его Мусаллам Искандар, он был склонен к полноте, имел глаза немного навыкате и коротко остриженные седеющие волосы, а чертами рябого лица больше походил на араба. Определить его возраст Гектор не взялся бы. Дружелюбно поздоровавшись с Гектором, Мусаллам обратился к нему на приличном английском языке.

— Мансур сказал мне о чужестранцах в Пехко, — промолвил капитан. — Я заметил вашу шлюпку у причала, но вашего корабля не видел.

— Нам пришлось выбросить корабль на берег. Это случилось довольно далеко отсюда, — объяснил Гектор. — Оморо обнаружили наш лагерь и привезли нас сюда.

— Вам повезло. Оморо теперь далеко не заплывают.

— Их большая кора-кора просто-напросто наткнулась на нас. — Гектор кивнул на огромное каноэ, которое так и стояло там, где его оставили после плавания.

— Наверно, возвращались из похода на Сугалу, — кивнул Мусаллам. — Это у них ежегодный ритуал. Султан Оморо в ссоре со своим соседом, раджой Сугалы: никак не поделят пограничный лес и живущих в нем Божественных птиц. Каждый год султан Зиябулла посылает отряд для устрашения противника, но этот хонги-точтен никогда ничего не решает. В Сугале знают, что придут оморо, и давно обнесли столицу глухим частоколом. Итак, они без боя отступают под защиту палисада, оморо делают несколько ритуальных выстрелов и возвращаются домой.

— Кажется, вы много знаете о местных жителях, — заметил Гектор.

Капитан пожал плечами:

— Я торгую птичьими перьями. Это единственное, ради чего стоит плыть сюда, в такую даль, и кто бы ни владел здешними лесами, именно тут обитают Божественные птицы. Так что эти страны я посещаю по очереди: иду в Сугалу и забираю у них товар, а на следующий год — плыву за таким же товаром сюда.

— Но мне говорили, что султан Тернате монополизировал торговлю.

Капитан махнул рукой:

— Несколько поколений моих предков торговали с Оморо. Еще мой дед и отец имели дело со старым султаном, и я не намерен рвать многолетние торговые связи.

Люди малаккского капитана тем временем переправляли на берег свой груз.

— Вы долго здесь пробудете? — спросил Гектор.

Мусаллам закатил глаза:

— Сколько потребуется. Султану редко доводится видеть иноземцев, и он любит беседовать с ними. Это для него большое развлечение. Так что наши торговые переговоры продлятся, по крайней мере, месяц. Так всегда бывает.

— Когда соберетесь в обратный путь, сможете взять с собой моих друзей? Около дюжины человек.

— Только с позволения султана. Чтобы взять на борт пассажиров, мне нужно его разрешение. — Шкипер пристально посмотрел Гектору в глаза. — А вы? Намерены здесь остаться?

— Есть одна женщина, без нее я уплыть отсюда не могу.

— И где она сейчас?

— Живет во дворце.

Шкипер коротко вздохнул:

— Вмешиваться в личные дела султана не советую. Каким бы старым султан ни был, неуважения к своим привилегиям он не терпит.

Мусаллам отвернулся, наблюдая за подходившей к причалу лодкой. Каноэ, тяжело нагруженное тканями, грозило опрокинуться.

— Извините, — сказал капитан, — я должен проследить за разгрузкой судна. У меня много дел. Несомненно, мы еще встретимся. Пехко — городишко маленький.

На третье утро после встречи с малаккским шкипером Гектора разбудил Изреель; с рассвета минуло только полчаса, и юноша крепко спал.

— Гектор! — воскликнул гигант. — Голландцев нет!