— Выпотрошили? — холодно осведомился Кротов.

— Да… Не хватает тех самых узлов, за которыми мы сюда и шли. И еще кое-чего, но это уже не существенно. Без тех блоков вся установка — просто высокотехнологичный хлам…

— Какую роль выполняли похищенные детали? — спросил Эдуард.

— На них, собственно, все и держалось. На их основе можно при наличии хоть сколько-нибудь знающего и деятельного инженерного состава без проблем восстановить установку. А если найдется тот, кто разберется в сути генераторного ядра, то сможет нарастить ее мощность в сотни раз. Представляете?

— Это же оружие пострашнее водородной бомбы, — ахнул Дима.

— Вот именно, — голос Круглова немного дрогнул. — Это, можно сказать, абсолютное на данный момент средство для подавления человеческой сущности. Представляете, если оно достанется террористам или просто политической организации, что, в принципе, одно и то же?

— Самое хреновое, что прекрасно представляем, — вымолвил майор. — Ладно, сделанного не воротишь. Тогда так. Вырубаем реактор, взрываем к едрене фене остатки установки, активируем фугас и бежим отсюда. Иного выбора я не вижу.

Круглов кивнул.

Для остановки реактора им понадобилось добраться до комнаты управления, располагавшейся в отдельном мини-бункере. Юрий сноровисто выполнил ряд операций, и плавное затухание воя турбин возвестило об остановке системы. Еще через минуту послышалось громкое шипение. Это заполнял капсулу реактора пенообразный герметизирующий раствор. Вот и все. На качестве освещения это не отразилось никак, разве что мигнуло пару раз, когда запускались аварийные источники питания. Их и так хватит на освещение на пару месяцев. А потом подземелья погрузятся во мрак.

«Интересно, а будет ли кто-нибудь копаться в этих склепах после нас? — вдруг подумал Дима. — Если да, то что сделают здесь? Лаборатории вряд-ли уже получатся, разве что полигон какой-нибудь. Или испытательный центр… центр… центр…» — мысль вдруг начала циклично повторяться на последней «фразе» и никак не могла остановиться. Шухова вдруг оглушил мягкий, но тяжелый невидимый толчок в голову. Глаза застелила странная пелена, как будто попал в киселеобразное облако зеленого цвета. «Что со мной?» — вяло подумал он. Испугаться и, тем более, предпринимать какие-то меры он уже не мог.

Рассеянным, будто после бутылки водки, вниманием Дима уловил, как все остальные члены группы точно также замерли на месте, вяло разинув рты, с тупым, отсутствующим выражением на лицах. Шухов яростно рванулся, пытаясь преодолеть туман в голове, но ничего сделать не смог. Такое бывает в переходной границе сна и яви, особенно после переутомления, когда пытаешься проснуться, вроде мысли уже текут, глаза все видят, но движения вялые — вялые, дыхание едва есть, как у спящего, и нет никакой возможности быстро взмахнуть рукой, присесть, встать, потереть лицо ладонями. Мышцы просто не слушают команд мозга. И тут раздались приглушенные шаги.

Шухов увидел, как из коридора вышла человеческая фигура. Рослый мужчина, в армейском бронежилете поверх камуфляжа, в руке «калашников» милицейского варианта, АКМС-74У, коротким, кургузым стволом вороночкой пламегасителя направлен в сторону экспедиции. Дима хотел было закричать, но с пересохших, как пергамент, губ сорвался только едва слышный сиплый стон. Неведомый боец медленно приближался деятельной, собранной походкой, будто зная, что вооруженные люди не опасны больше. Дима с ужасом следил за ним.

Подойдя на расстояние вытянутой руки, пришелец достал из кобуры на бедре «Беретту», передернул затвор. Шухов вдруг понял, что сейчас произойдет. Господи, это же так просто — сейчас предотвратить непоправимое! Просто ударить снизу вверх по уже поднявшемуся стволу, потом пинок ногой в пах, удар локтем в лицо, а лучше в висок, так как враг был без шлема. Черт, ну почему, почему все тело сковало такая вялость?! Дима мысленно кричал, захлебываясь своим молчанием.

Грохнул невыносимый в замкнутом пространстве выстрел. Карбид с все таким же отрешенно — замершим, тупым выражением лица, не изменившимся даже в момент гибели, откинулся назад и рухнул на пол с маленькой черной дырочкой в виске. Убийца метил точно под край шлема. Да и как ему было не прицелиться точно, если стрелял он фактически в упор. Медленно, как во сне, Шухов видел отъехавший назад затвор, вылетевшую гильзу, которая несколько раз перевернулась в воздухе и с тихим, мелодичным звоном упала на пол. Из ствола пистолета курился дымок.

Второй выстрел. Майор Кротов увидел свою смерть, направленную ему в правый глаз. Диме могло показаться, но зрачки бойца полыхали лютой ненавистью, в которой просто не было места малодушному страху. Отважный майор и умирал как герой. Еще одна гильза со звоном откатилась под перевернутый стол. Металлическое клацанье оружия.

Третий выстрел. Четвертый. Пятый. Шестой… Бойцы спецгруппы гибли молча, с каменными равнодушными лицами, но Шухов знал — они прекрасно все понимают и знают, что пришла их смерть. Но они ничего, совершенно ничего не могли сделать. А потом расстрел вдруг прекратился. Убийца сноровисто спрятал пистолет в кобуру. Из десяти человек экспедиции в живых остались только Дима, Юрий, Эдик и Борман. Остальные лежали на полу лаборатории с пробитыми головами, глядя в потолок остекленевшими глазами. Кровь, казавшаяся черной, текла по пыльному линолеуму.