В музыкальной школе Ирина училась очень прилежно и уже через короткое время стала удивлять педагогов своими способностями. В 12-летнем возрасте отец познакомил Иру с популярной в те годы певицей Лидией Клемент (к сожалению, она умерла молодой), и та предсказала девочке прекрасное музыкальное будущее.

По словам близких, Ирина в детстве была очень послушной, сдержанной и самостоятельной девочкой (за свою не по годам серьезность она получила от домашних прозвище «маленькая старушка»). Когда ей было шесть лет, она в одиночку отправилась на поезде к тетке из Ленинграда в Москву. И ведь добралась.

Спать Ирина ложилась в девять часов вечера без всяких «не хочу». Утром вставала самостоятельно и собиралась в школу. Однажды перепутала часовую стрелку с минутной и встала в три часа утра. Вышла из дома и, как обычно, пришла на автобусную остановку. Однако, к счастью, рядом с остановкой разглядела на столбе часы и только тут поняла, что ошиблась. Вернулась домой, и бабушка едва не свалилась в обморок, когда открыла ей дверь.

Отношения с одноклассниками у Ирины были сложными. Она была «себе на уме», и это раздражало сверстников. Ей резали школьную форму, дергали за косу, обзывали. Даже учительница относилась к ней недоброжелательно и, зная, что она из семьи музыкантов, подтрунивала над ней: «Музыкантша, сыграй нам на балалайке!»

Не прибавляло оптимизма Ирине и то, что в детстве она была полной и очень болезненной девочкой. По ее же словам: «С 6 до 12 лет меня постоянно преследовали бронхиты. Кашляла просто чудовищно. И лечила меня бабуля народными методами. Например, луковым соком, засыпанным сахаром. Помню бесконечные горчичники, банки... Правда, сейчас говорят, что всего этого нельзя делать, но тогда почему-то помогало. Еще были ангины. Однажды доктор мне неправильно поставил диагноз, сказав по привычке, что у меня снова ангина и надо меня кормить лимоном. Но на этот раз, оказывается, был стоматит. И от этих лимонов крохотные язвочки во рту разрослись до таких размеров, что я не могла ворочать языком. Тогда за лечение взялся папа: в ход пошли перекись водорода, синька, зеленка... Всю меня перемазали, я была синяя и ни есть не могла ничего, ни пить...»

Глядя на сегодняшнюю Ирину Понаровскую, стройную и подтянутую, трудно себе представить, что в детстве она являла собой совсем другую картину и была очень полной - в 11 лет весила 80 килограммов. И что она только ни делала, чтобы похудеть - ничего не помогало.

И. Понаровская вспоминает: «Я в детстве довольно долго занималась художественной гимнастикой. Когда я пришла в секцию, на меня посмотрели, как на сумасшедшую. Тренер сказал: «Ты что, смеешься? У нас девочки по 40 килограммов». А я тогда еще была довольно толстенькой. Я говорю - вы на меня не смотрите, мне результаты не нужны, можно, я просто так буду к вам ходить? Разрешили. А после первого занятия даже с некоторым уважением на меня посмотрели, потому что я была невероятно гибкой, прыгучей, как колобок. Ну и свое звание кандидата в мастера я в итоге получила».

Серьезно похудеть Понаровской удалось только на первом курсе Ленинградской консерватории, куда она поступила в 1971 году. Однажды она пришла на прослушивание в известный ансамбль «Поющие гитары», ее взяли солисткой, но руководитель коллектива Анатолий Васильев печально произнес: «Поешь ты, конечно, очень славно, но смотреть на тебя невозможно». Эта фраза больно резанула по самолюбию певицы, и она решила во что бы то ни стало изменить свой внешний вид. С того дня она села на жесткую диету: утром чашка чая или кофе, потом через три часа 50 граммов сыра, одно яблоко, потом еще через три часа 100 граммов мяса, белка какого-нибудь, стакан кефира - все. Результат нам известен - Понаровская и сейчас считается одной из самых неотразимых женщин на отечественной эстраде.

Весной 1972 года Понаровская вышла замуж - за клавишника «Поющих гитар» 26-летнего Григория Клеймица. Свадьбу молодые сыграли в доме у невесты - в коммунальной квартире из четырех комнат на Малой Посадской, 19. Однако этот брак продлился всего полтора года. Распался он по нескольким причинам: из-за несходства характеров супругов (Ирина с трудом переносила лень и нечистоплотность мужа) и измены мужа, который завел роман с соседкой. Стоит отметить, что примерно в это же время распался и брак родителей Ирины - Виталий Борисович полюбил другую женщину, она забеременела, и он ушел из семьи. После этого дочь долгое время будет считать его предателем и прервет с ним всякие отношения.

Первый творческий успех придет к Понаровской в 1972 году, когда она исполнит сольную партию Эвридики в первой советской зонг-опере А. Журбина «Орфей и Эвридика» (партию Орфея спел Альберт Ассадулин). А через три года она отправилась на международный шлягер-фестиваль «Дрезден-75» и вернулась оттуда с первой премией (исполнила песни «Люблю» композитора Я. Дубравина и «Садись в поезд моей мечты» на немецком языке). Однако возвращение оттуда едва не закончилось для певицы трагически.

И. Понаровская вспоминает: «У нашего самолета не выпускались шасси. Я вообще не люблю летать, я плохо себя чувствуй меня укачивает. И вот уже Москва под нами, уже объявили посадку, а мы все кружим и кружим, кружим и кружим.

И тут нам объявили, что не выпускаются шасси и мы будем пытаться их выпустить, пока не прогорит горючее. В самолете началась паника. Визг, рев, крики, многим людям стало плохо, А я, как ни странно, держалась. Это потом меня из самолета под руки выводили. А тогда я зубы стиснула, не плакала, не кричала, хотя, конечно, ужасно было страшно. Но страх был такой не бешеный, а... горький, что ли. Очень жалко было себя. У меня тогда еще не было собственной семьи, детей. Естественно, я думала и о родителях, о бабуле, но в основном о себе, о своей судьбе. Ужасно не хотелось умирать...