А вскоре Понаровская вышла замуж за Дмитрия Пушкаря. Певица вспоминает: «В первый год нашего знакомства я впервые приехала к мужу во Францию, несколько месяцев в году он там до сих пор работает. И мы пошли в самый дорогой в Ницце ресторан в отель «Негреско». Этот отель входит в пятерку лучших в мире, его построил один румын, и там есть такой шикарный ресторан «Шантеклэр». Дима надел смокинг, он вообще у меня такой респектабельный мужчина, курит сигары, а я - красивое вечернее платье. Мы зашли в этот полупустой ресторан и сели за столик.

Сидим мы так, потягиваем вино. И я кожей чувствую, что на нас просто все взоры обращены. Я шепчу мужу: «Дим, может, у меня мания величия, но мне кажется, на нас все смотрят». «Две минуты назад я хотел сказать тебе то же самое», - отвечает мне муж.

Так, под непрерывным обстрелом, мы наконец поужинали и решили уходить. К нам подошел безупречно вежливый метрдотель и, между прочим, поинтересовался: «Вы из Америки?» Словно у них там спор какой-то из-за нас на кухне вышел. «Нет, - сказал муж.
– Мы из России». Что тут началось!.. Сбежались все повара, поварята и поваренки, все официанты и швейцары. «Как из России?!» На нас смотрели с нескрываемым любопытством. Ведь мало того, что мы были парой внешне, скажем так, интересной, у нас и счет ресторанный был достаточно внушительный, и приехали мы на очень хорошей машине, у меня была шикарная шуба, Дима курил дорогие сигары, ну и т. д. Для них тогда такие «из России» были в диковинку. И потом провожали нас чуть ли не под аплодисменты...»

Между тем 1996 год сложился для Понаровской не самым лучшим образом. Отремонтировав московскую квартиру, она перевезла к себе из Петербурга родных: маму, сына, бабушку. Однако последняя прожила в столице недолго и вскоре умерла. А в декабре ушел из жизни и отец Понаровской.

В начале апреля 1997 года Понаровская отметила 25-летие своей творческой деятельности на эстраде. В честь этого события 16 апреля на «Площади звезд» перед концертным залом «Россия» была заложена новая плита. Таким образом, к восьми звездам - Л. Утесова, В. Козина, М. Бернеса, К. Шульженко, Л. Руслановой, В. Высоцкого, И. Юрьевой и В. Цоя - прибавилась еще одна. На ней золотыми буквами выгравировано имя Ирины Понаровской.

В. Гостюхин родился 10 марта 1946 года в Свердловске в простой семье. Его отец был рабочим, мать работала продавцом в магазине (затем доросла до должности директора). Владимир в детстве считался трудным подростком и, в отличие от старшей сестры, которая буквально бредила театром, пропадал на улице, имел приводы в милицию. Учился поэтому плохо. В 7 классе школу бросил, поступил в Свердловский радиотехникум, а вечерами работал электриком на центральном стадионе города. Одно время занялся музыкой и играл на ударных инструментах в самодеятельном оркестре. Но тут увлекся театром. Причем произошло это неожиданно и помимо его воли. Ему предложили сыграть роль в студенческом спектакле. Владимир согласился, однако уже после первой репетиции сильно пожалел об этом. Заучивание роли его утомляло, режиссерские придирки выводили из себя. Короче, на вторую репетицию он уже не пришел, считая, что обойдутся без него. Но не обошлись. Режиссер спектакля пожаловался на Гостюхина в учебную часть (мол, накануне премьеры он срывает ответственное мероприятие), его вызвал к себе директор и пригрозил: не будешь играть - лишим стипендии. Пришлось ему подчиниться.

Премьера спектакля прошла настолько успешно, что Гостюхин внезапно почувствовал вкус к лицедейству. Теперь уже настала очередь сестры смеяться над ним (сама она с театром свою судьбу не связала, поступив в медицинский институт). Гостюхин за полгода до защиты диплома бросил техникум и пошел учиться в вечернюю школу. Одновременно с этим поступил в студию Дома культуры работников торговли имени Свердлова, где вела занятия талантливый педагог О. П. Солдатова (прежде она играла в Воронежском театре).

Близкие Гостюхина в его актерские способности не верили, но искренне радовались тому, что он увлекся хоть чем-то дельным (до этого многие предрекали ему будущее в виде «неба в клеточку - одежды в полосочку»). Первым, кто рассмотрел в нем задатки актера, оказалась Солдатова, которая занялась его индивидуальной подготовкой для поступления в ГИТИС. В 1965 году эта «вершина» Гостюхиным была взята.

Дебют Гостюхина в кино мог состояться в 1968 году, когда его пригласили на одну из ролей в фильме Одесской киностудии. Однако в процессе подготовительной работы актерский ансамбль не сложился, и от роли он отказался. И следующего предложения ему пришлось ждать еще год. В творческом объединении «Экран» режиссер Марлен Хуциев снимал фильм «Был месяц май» и на одну из небольших ролей пригласил Гостюхина. На Международном телевизионном фестивале в Праге (1971) фильм был удостоен одного из призов.

В 1970 году Гостюхин закончил ГИТИС и был распределен в драматический театр Липецка. Однако долго играть в нем ему не пришлось: вскоре его призвали в армию. Служил Гостюхин в прославленной Таманской дивизии.

Демобилизовавшись, Гостюхин вернулся в Москву (жил в Долгопрудном) и стал методично обходить все столичные театры в поисках работы. Однако его никуда не брали. И только в Центральном академическом театре Советской Армии ему предоставили шанс: пока в труппе нет свободной актерской вакансии, поработать мебельщиком-реквизитором. Гостюхин согласился. А потом ему улыбнулась удача. Внезапно заболел актер, исполнявший роль старшины Бокарева в спектакле «Неизвестный солдат» по А. Рыбакову, и заменить его предложили Гостюхину. Несмотря на то, что перед премьерой им было сыграно всего две Репетиции, роль Гостюхину удалась. Именно на этом спектакле его и разглядела помощник режиссера Василия Ордынского и пригласила на роль Алексея Красильникова в 13-серийную эпопею «Хождение по мукам».

Между тем параллельно со съемками у Ордынского Гостюхину выпало счастье встретиться еще с одним режиссером - Ларисой Шепитько. Она тогда приступала к съемкам фильма «Восхождение» по повести В. Быкова «Сотников» и искала исполнителя на главную роль - предателя Рыбака. Встретив Гостюхина, с ходу предложила эту роль ему.

Гостюхин вспоминает: «Мне тяжело досталась известность Я шесть лет проработал мебельщиком! Но на картине Ларисы Шепитько я поставил задачу - или умру, или состоюсь! Абсолютно серьезно. Я работал на пределе, и мне это удалось...»