Придя к власти, Елизавета постаралась убедить всех, что она вступила на престол «по праву крови», как дочь и наследница Петра Великого. Как раз в это время и родилась легенда о «засилии немецких временщиков», которых из «их гнезд выпужала» благородная дочь Петра. На самом же деле речь шла об отчаянной борьбе за власть, богатство, и в этой борьбе годились все средства, в том числе возвышенные, патриотические слова. Реально от переворота пострадали только ключевые фигуры царствования Ивана Антоновича. Остальные сановники остались на своих местах, в том числе начальник Тайной канцелярии А. И. Ушаков, который ведал политическим сыском и устранял недовольных властью Анны Иоанновны, Бирона и Анны Леопольдовны, а теперь стал сажать в тюрьму врагов Елизаветы.

Особое место в окружении новой императрицы занял Алексей Разумовский. Еще в 1731 г. Елизавета влюбилась в красавца певчего придворной капеллы Алексея Розума, украинца, бывшего пастуха из деревни Лемеши, что под Черниговом. Почти 20 лет они были неразлучны. Алексей Разумовский жил во дворце Елизаветы. С годами он превратился в вальяжного, роскошного вельможу, графа, владельца тысяч крепостных, хотя по характеру и повадкам оставался добродушным и простым человеком. Как писал его биограф, «среди всех упоений такой неслыханной фортуны Разумовский оставался верным себе и своим. На клиросе и в покоях петербургского дворца, среди лемешевского стада и на великолепных праздниках роскошной Елизаветы был он всегда все тем же простым, наивным, несколько хитрым и насмешливым, но в то же время крайне добродушным хохлом, без памяти любящим свою прекрасную родину и своих родственников».

Исторические документы сохранили много свидетельств той необыкновенно сильной любви, которая связывала Елизавету и Разумовского. Одни видели, как в сильный мороз, выходя из театра, самодержица заботливо застегивала ему шубу и поправляла на голове шапку. Другие поражались, замечая, как во время охоты Елизавета меняла рубашку заболевшему Разумовскому. Третьи видели, как, радостно выпрыгнув из кареты, схватившись за руки, они бежали к морю.

Осенью 1742 г. в глубокой тайне, о которой знали только несколько человек, рабы Божьи – «раб Алексий» и «раба Лизавет» венчались в сельской церкви подмосковного села Петрово. Так украинский пастух стал мужем русской императрицы. Впоследствии Елизавета построила здесь дворец, разбила великолепный парк и подарила имение Разумовскому. У нас нет прямых свидетельств заключения этого брака, но и косвенных вполне достаточно, чтобы быть уверенными в венчании царицы и бывшего пастуха.

Не меньше людей волновал слух о детях от этого брака. Вполне возможно, что императрица тайно рожала, но, как это часто бывало с такими детьми, их отдавали на сторону кормилицам и они исчезали из дворца и поля зрения царственной родительницы. Современного трепетного отношения к детям в те времена не было. С Елизаветой и Разумовским молва связывает легенду о так называемой «княжне Таракановой», объявившей себя в 1770-х гг. «дочерью императрицы Елизаветы». Эта женщина была самозванкой, решившей разыграть «русскую карту». На самом же деле фамилия Тараканова является переделкой из украинской фамилии Дараган. Такую фамилию носила старшая сестра Разумовского, выданная замуж за полковника Дарагана. Дети от этого брака жили в Петербурге и воспитывались при дворе. В придворных журналах они упоминаются как Дарагановы. Позже, когда они подросли, их отправили учиться за границу, в закрытый пансион, где окружили особым комфортом и тайной. Это и послужило появлению в немецких газетах сведений о прибытии якобы тайных детей Елизаветы и Разумовского, скрытых под фамилией «Tarakanoff». Этой-то легендой и воспользовалась самозванка «княжна Тараканова», доставившая позже столько хлопот правительству Екатерины II.

Когда в ноябре 1741 г. цесаревна Елизавета Петровна во главе трех сотен преображенцев захватила Зимний дворец, то первым делом она арестовала Брауншвейгскую фамилию. Младенца-императора и его семью отправили в ссылку. После долгих скитаний по России их поселили в Холмогорах, в тюрьме, которую сделали из дома местного архиерея. Здесь Анна Леопольдовна рожала детей и умерла в 1745 г. Здесь, так и не дождавшись свободы, скончался в 1773 г. принц Антон-Ульрих. Здесь же (почти 40 лет!) прожили их дети: Екатерина, Елизавета, Петр и Алексей. Только в 1780 г. детей правительницы выслали за границу, в Данию, где они, забытые всеми, один за другим умерли.

Ужасной оказалась судьба бывшего императора Ивана Антоновича. Его, 4-летнего мальчика, отняли у родителей и долгие годы держали в отдельной камере в Холмогорах, в полной изоляции. В 1756 г. юношу вывезли в Шлиссельбург, где посадили в особую тюрьму внутри крепости. Там его в 1764 г. и настигла смерть, о чем еще будет сказано далее.

Елизаветинское время запомнилось потомкам чудовищной историей помещичьего изуверства. Речь идет о «Салтычихе», 25-летней Дарье Николаевне Салтыковой, к которой в 1756 г., после смерти мужа, перешло по наследству богатое имение. И вот к концу 1750-х – началу 1760-х гг. по Москве поползли слухи о страшных делах, которые творятся в доме Салтычихи на Кузнецкой улице. Когда власти начали расследование, то обнаружились грандиозные масштабы преступления.

Многочисленные свидетели показали, что Салтычиха за несколько лет замучила, убила своими руками или приказала своим людям умертвить не менее сотни крепостных! При этом, по заключению Юстиц-коллегии, Салтыкова «большею частию убивала сама, наказывая поленьями, вальком, скалкой… Наказаниям подвергались женщины, преимущественно за неисправное мытье полов и белья». Изуверка не знала удержу в своей жестокости, совершая преступления в самом центре Москвы, в сущности, на глазах полиции. Дворовые Салтычихи многократно жаловались властям на злодеяния своей госпожи, но она умела задобрить местное начальство взятками и потом с еще большей свирепостью принималась истязать жалобщиков. Долгие годы тянулось следствие. Оно закончилось в 1765 г. Салтычиху, так и не раскаявшуюся ни в одном убийстве, лишили дворянства и заключили в подземную тюрьму московского Ивановского монастыря, где преступница просидела 11 лет. Затем ее, названную в указе императрицы Екатерины II от 2 октября 1765 г. «уродом рода человеческого», перевели в каменную пристройку у стены собора того же монастыря. Здесь она провела еще 22 года, как зверь кидаясь на решетку при появлении любопытствующих посетителей. Любопытно, что при этом она забеременела от караульного солдата.

Дело Салтычихи было и уникально, и типично для своего времени. Такого ужасающего количества людей, замученных одной помещицей, русское общество, конечно, не знало. Однако глумление над крепостными было повсеместным; издевательства, порки и даже убийства совершались в помещичьих домах постоянно. Вспоминая о Москве 1750 г., подлинной дворянской столице России, Екатерина II писала в мемуарах: «Предрасположение к деспотизму выращивается там лучше, чем в каком-либо другом обитаемом месте на земле; оно прививается с самого раннего возраста детям, которые видят, с какой жестокостью их родители обращаются со своими слугами; ведь нет дома, в котором не было бы железных ошейников, цепей и разных других инструментов для пытки при малейшей провинности тех, кого природа поместила в этот несчастный класс, которому нельзя разбить цепи без преступления».