Тени захлестнули ее с головой.

В черном небе, прямо над Базой, выделялось угольное пятно, будто разинутая пасть гиперпространства, где нет ни времени, ни расстояний. Нырнуть бы туда и…

Ирина вздрогнула и испуганно огляделась. Что за наваждение! Никогда еще не бывало, чтобы она занималась самобичеванием. И это тогда, когда она должна считать себя величайшей счастливицей, раз попала на Такрию. Сколько исследователей, умных, талантливых, завидуют ей!

Какое-то движение неподалеку привлекло ее внимание. Ирина вгляделась. Две темные фигуры копошились в траве. Доносился низкий женский голос, ему отвечал детский писклявый. Говорили по-такриотски. Фигуры то ныряли с головой в синий туман, то снова показывались на поверхности, и тогда казалось, что в призрачной реке плавают сказочные безногие существа. Они скрепляли какие-то палки. Что-то у них не ладилось, палки все время рассыпались, и фигуры терпеливо начинали все сначала. Когда стало совсем темно, они разогнулись и устало направились к дому.

Впереди широким туристским шагом двигалась крепкая коренастая девушка. У нее было смуглое решительное лицо с густыми сросшимися бровями. Ирина вспомнила, что ее зовут Патрицией. За ней по-охотничьи, след в след, скользила такриотка. Патриция села на скамейку рядом с Ириной.

— Иди домой, Кача, съешь апельсин — и в постель, — сказала она.

Кача недовольно фыркнула, но направилась к дому, бесшумно растворясь в темноте.

— Что вы делали? — спросила Ирина, не потому, что это ее интересовало, а просто чтобы не сидеть молча.

— Дом. Ну, хижину для такриотов. Модель, разумеется. Здешние племена живут в пещерах, а мы хотим научить их строить дома. Небольшие, на одну семью, чтобы ускорить распад первобытной общины. Вот учу Качу, а там, может, остальные заинтересуются.

— Ну и как, получается?

— Если бы! — Патриция закурила сигарету, устало откинулась на спинку скамьи. — Понимаете, очень просто заставить механически вызубрить весь процесс. И будут действовать но раз навсегда заданной схеме, не отклоняясь ни на йоту. Именно таким способом наши предшественники добились успеха. На том этапе стремились к количеству, которое переходит в качество. А сейчас задача другая. Они должны отчетливо представлять причину и следствие, конечную цель и средства к ее достижению, а с этим туго. Может, нам такие племена достались… особо недоразвитые.

— А есть и другие?

— Были. На всех трех материках обитали люди, а сохранились только на этом. Остальные убиты, прямо-таки зверски уничтожены какими-то чудовищами.

Ирина невольно поежилась.

— А эти… чудовища, они сохранились?

— Вымерли. И мы даже не знаем, кто это был. Есть предположение, что это были рептилии, хищные ящеры примерно двухметрового роста с вот такими зубищами. Мы нашли три скелета возле одного становища, уничтоженного особенно жестоко. Древние такриоты сбросили на них со скалы камни. Но вот что странно: больше, сколько ни искали, мы не обнаружили никаких останков рептилий. Впрочем, если говорить честно, не очень-то и искали. У нас были другие заботы.

— А с пиявками вам не доводилось встречаться?

— Нет, не интересуюсь. — Патриция встала. — Идемте спать, здесь вредно сидеть по вечерам.

— Да, наверное, — сказала Ирина. — Какой-то неприятный запах.

— Мускус, — объяснила Патриция. — А вообще здесь вечно пахнет какой-нибудь гадостью. Каждый ветер приносит свои ароматы. Сейчас дует северный. Так что в комнате лучше.

— А почему у начальника только одна комната? — вспомнила вдруг Ирина.

— Больше не положено: у него нет подопечного. Ни у него, ни у доктора, ни у завхоза. Кстати, вот хорошо, что напомнила. У тебя ведь две комнаты? — Она обняла Ирину за плечи. — Здесь почти каждый воспитывает такриота. Так я дам тебе одну девочку. Мать у нее погибла, а ребенку необходима ласка. Ладно?

— Ладно, — вздохнула Ирина. — Давай.

Вкрадчивый приглушенный стук назойливо вторгался в сознание, выталкивая его из темных уютных глубин. Несколько секунд Ирина инстинктивно боролась со сном, потом, вдруг сообразив, что она на Такрии и что стучат в дверь, опрометью выскочила из-под одеяла, торопливо натянула халатик и, не нашарив впопыхах тапочки, зашлепала босыми ногами по холодному пластику. Спросонок ей почудился не то пожар, не то нападение такриотов на Базу.

В коридоре, привалившись к косяку, стоял Буслаев, огромный и неуместный, как статуя Командора. Он еще не успел причесать бороду, и она топорщилась во все стороны.

— Послушайте, девушка… — заговорщически прошептал он.

— У меня есть имя, — холодно перебила Ирина, сразу разозлившись, что ее застали в таком виде.

— Э, не будем мелочны. Тут ваш мобиль выгрузили, я как раз мимо проходил… случайно. Смотрю, и волосы дыбом. Ну, думаю, надо выручать красавицу…

— Нельзя ли покороче? — нетерпеливо перебила Ирина, поднимая, как цапля, то одну, то другую босую ногу.

— Вот я и говорю: мобилек-то у вас ерундовый. Игрушка. В гости летать над густонаселенной местностью, а здесь — ни-ни… — он устрашающе замотал бородой, — пропадете!

Ирина уже все поняла: ее мобиль был самой последней модели. И холодная ярость захлестнула ее. Ну погоди, борода, ты сейчас получишь сполна!

— Что вы говорите! — Она округлила глаза. — Как же мне теперь быть?

Буслаев отступил на шаг, стукнул себя в грудь так, что с треском распахнулась магнитная застежка воротника.