— А вы, Сэм, не в курсе их?

— Конечно же нет! Я припоминаю директиву — ее спустили нам через пару недель после того, как вы оставили Вирджинию… Так вот, в ней говорилось, что следователи, занимавшиеся «вышеназванным субъектом» и так далее, должны немедленно сдать в архив все, что имелось у них на руках, поскольку этот «вышеназванный субъект» полностью рассекречен и поддерживает отныне постоянный контакт с сотрудниками спецслужб непосредственно по месту его проживания и со служащим Госдепартамента, коему поручено заниматься им и впредь.

— Сотрудники, — если только это о них шла речь, — были сегодня отозваны назад, а приставленный ко мне служащий Госдепартамента внезапно исчез.

— Ну что вы! — тихо возразил Тисдэйл, в голосе его звучало недоверие. — Это невероятно! Быть такого не может!

— Но это же произошло! — заорал Уэбб. — И, кроме того, с моей женой — беда!

— При чем тут ваша жена? О чем это вы?

— Ее похитили, ублюдок!.. Слышишь, вы все ублюдки! Это из-за вас случилось такое! — Обхватив одной рукой запястье другой, Уэбб сжал его изо всех сил, чтобы остановить охватившую все тело дрожь. — Мне нужны ответы на мои вопросы, Сэм. Я хочу знать, кто повинен в этом! Кто предал меня? Я подозреваю — кто, но мне необходимы доказательства, чтобы прижать его и, если потребуется, всех вас вывести на чистую воду!..

— Эй, потише-ка там! — прервал его сердито Тисдэйл. — Если ты думаешь запугать меня, то это пустая трата времени, черт тебя побери!.. Я не из тех, с кем проходят подобные номера. Так что давай отваливай! Иди пой своему психиатру, а не мне! Я не обязан разговаривать с тобой. Все, что мне следует сделать, — это доложить о твоем звонке. И как только я избавлюсь от тебя, так сразу же свяжусь со своим руководством. И сообщу непременно, какую ты нес околесицу. Послушай-ка моего совета: позаботься о своей головушке.

— «Медуза»! — крикнул Уэбб. — Никто даже упоминать не желает об отряде под этим кодовым названием, ведь верно? Даже теперь, хотя с тех пор прошло немало времени, материалы о «Медузе» хранятся в самом дальнем сейфе, не так ли?

На этот раз щелчка на линии не прозвучало. Тисдэйл не стал прерывать связь. Вместо этого он заговорил. Голос его был ровным, не выражающим никаких эмоций.

— Слухи все это, — заявил он. — Смахивает на недоработанную идею Гувера. В общем, полуфабрикат, пустые байки, которые могут еще сгодиться после пары-другой рюмашек, и только.

— Но я-то, Сэм, не из мира слухов. Я — вполне реальное лицо: живу, дышу, хожу в туалет и потею, — вот как сейчас. Так что «Медуза» вовсе не вымысел.

— Это твои проблемы, Дэйви.

— Я был там! Я — из «Медузы»! Дрался, как зверь! Поговаривали, что я был лучшим в отряде, или, если подходить к этому с других позиций, — самым страшным и мерзким из всех. Потому и выбрали меня на роль Джейсона Борна.

— Я не мог этого знать: мы же обсуждали другие вопросы. Разве мы когда-нибудь разговаривали с тобой на эту тему?

— Перестань употреблять это проклятое имя. Я не Дэйви.

— В Вирджинии мы были Сэм и Дэйви, неужто забыл?

— Теперь это не имеет значения! Мы все тогда участвовали в одной игре, и нашим судьей был Моррис Панов. Но однажды ты решил погрубить, и на этом все кончилось.

— Я извиняюсь, — произнес Тисдэйл мягко. — У всех бывают полосы невезения, когда трудно не сорваться. Я же рассказал тебе о своей жене.

— Твоя жена меня не интересует! Меня интересует моя! И я расколюсь и все расскажу о «Медузе», если не получу ответы на свои вопросы и хоть какую-то помощь!

— Уверен, тебе не откажут в помощи, если ты позвонишь тому сотруднику из Госдепартамента, который приставлен к тебе.

— Но его нет на месте. Он уехал!

— Тогда попроси подозвать к телефону его заместителя. Расскажи ему все, и тебе помогут.

— Помогут, как бы не так! Боже, да кто ты там, уж не робот ли?

— Просто человек, Который занимается своим делом, мистер Уэбб. Боюсь, что не могу тебе ничем помочь. До свидания!

В трубке щелкнуло, Тисдэйл отключился.

Остался еще один человек, лихорадочно размышлял Дэвид, вглядываясь в список и щурясь, когда пот попадал ему в глаза. Добродушный, более мягкий, чем остальные. Из южан. Замедленная речь его или служила прикрытием для живого ума, или была формой пассивного сопротивления работе, на которой он чувствовал себя неуютно.

Но для раздумий не было времени.

— Это квартира Бэбкока?

— Да, — ответил женский голос с явно аристократическим южным акцентом. — Правда, дом не наш, как я всегда в таких случаях говорю, но живем в нем безусловно мы.

— Могу ли я поговорить с Гарри Бэбкоком?

— А могу ли я спросить, кто звонит? Он, скорее всего, гуляет в саду с детьми, если только они не отправились в парк. Сейчас там такое хорошее освещение, не то что в прежние времена, так что можно не опасаться по вечерам за свою жизнь, пока остаешься…