— Я просто боялся, что вы не пожелаете подходить к телефону, узнав, кто вам звонит. Насколько мне известно, вы, согласно вашим инструкциям, не должны вступать в контакт с определенными гражданами без разрешения вышестоящего начальства: эти лица — табу для вас. Ну, а если они сами попытаются связаться с вами, вы обязаны сразу же доложить об этом своему руководству.

— Как я полагаю, вы не забыли, что звонить людям вроде меня по домашнему телефону не принято.

— При чем тут это? Или вы даже и в доме своем должны подчиняться строжайшим регламентациям?

— Вы знаете, о чем речь.

— Меня заставили позвонить вам непредвиденные обстоятельства.

— Это меня не касается, — запротестовал Лэньер. — Вы уже не числитесь в активе моего ведомства…

— Уж не похоронили ли вы меня раньше времени? — прервал его Дэвид.

— Этого я не говорил, — бросил в ответ специалист по секретным операциям. — Я лишь хотел сказать, что к нашему отделу вы не имеете никакого отношения. Вмешиваться же в работу других подразделений у нас не принято.

— Какие именно подразделения имеете вы в виду? — резко спросил Уэбб.

— Да никакие конкретно. Откуда, черт возьми, могу я знать, кто сейчас занимается вами?

— Значит, то, что я мог бы вам рассказать, теперь уже не представляет для вас ни малейшего интереса?

— Представляет или нет — это не меняет дела. Как я уже сказал, вы не из нашей епархии. Ваше имя не значится в наших списках, и это все, что мне следует знать. Если у вас есть, что сообщить, звоните тому, с кем непосредственно вы поддерживаете контакт.

— Я пытался. Но его жена сказала, что он на Дальнем Востоке.

— Попытайтесь дозвониться до его офиса. Там кто-нибудь займется вами.

— Мне это известно и без вас, но в том, чтобы мною занимались, я не нуждаюсь. Мне хотелось бы поговорить с кем-либо из тех, кого я знаю, а вас я знаю, Билл. В Вирджинии вы ведь были Биллом, припоминаете? Просили, чтобы именно так я вас называл. Вам тогда было дьявольски интересно, что я могу рассказать.

— Тогда — это одно, сейчас — другое. Поймите, Уэбб, я ничем не могу помочь, поскольку не знаю даже, что и посоветовать вам. Думайте обо мне что угодно, но я действительно ничего не могу для вас сделать. Я не в курсе ваших нынешних дел: скоро пройдет уже год, как я ничего не слышал о вас. В ином положении — курирующее вас лицо, так что свяжитесь-ка лучше с ним. Попробуйте еще раз позвонить в Госдепартамент. Я же вешаю трубку.

— «Медуза», — прошептал Дэвид. — Вы слышите меня, Лэньер? «Медуза»!

— Какая медуза? Что вы хотите этим сказать?

— Я могу все это взорвать, вы понимаете? Выставлю на свет Божий всю эту мерзость, если не получу ответы на кое-какие свои вопросы!

— А не лучше ли вам вместо этого заняться самим собой? — произнес холодно специалист по секретным операциям. — Почему бы не обратиться к врачу?

Раздался короткий щелчок, и Дэвид, покрывшись испариной, опустил на рычаг трубку.

Лэньер не знал о «Медузе». В противном случае он бы не прервал разговор и попытался выведать все, что только можно: поскольку «Медуза» никак не вписывалась в принятые у них нормы и правила игры, собрать о ней наиболее полную информацию было бы куда важнее всех текущих дел. Но Лэньер был из молодых следователей, не старше тридцати трех — тридцати четырех лет, — весьма способный, но со сравнительно небольшим стажем работы. Кого-то постарше, возможно, и допускали к секретным материалам, касавшимся бригады отщепенцев, от остальных же все это тщательно скрывалось.

Уэбб взглянул на другие имена в своем списке и соответствующие телефонные номера. И снова поднял трубку.

— Алло? — послышался мужской голос.

— Это Сэмюэл Тисдэйл?

— Да, верно. А вы кто?

— Я рад, что ответили именно вы, а не ваша жена.

— Обычно к телефону подходит она, — произнес недоумевающе Тисдэйл. — Но сейчас эта роскошь мне недоступна: она плавает где-то в Карибском море с кем-то, кого я не знаю. А теперь, когда я поведал вам историю моей жизни, объясните же, черт побери, кто вы такой?

— Джейсон Борн. Вспоминаете?

— Уэбб?

— Это имя я помню, но смутно, — сказал Дэвид.

— Почему вы мне звоните?

— В свое время вы были доброжелательны ко мне. Тогда, в Вирджинии, когда просили меня называть вас Сэмом.

— Да-да, Дэвид, все верно. Я просил вас называть меня Сэмом: именно так ко мне обращаются мои друзья… — Будучи сбит с толку и даже встревожен, Тисдэйл с трудом подыскивал слова. — Но это было почти год назад, Дэйви, а вы знаете наши правила. Согласно им, вы можете поддерживать связь лишь с приставленным к вам человеком, работающим официально или негласно на Госдепартамент. Ведь только он один находится в курсе всех ваших дел.