Откуда-то из глубин сумочки раздалась трель сотового телефона «СтарТэк», используемого для связи с ОВВ, – Анна забыла его отключить. Совмещенный с правительственным стандартом криптотелефонии, он был гораздо массивнее обычного аппарата.

Она достала телефон:

– Наварро.

– Подождите, соединяю с Аланом Бартлетом, – услышала она голос с легким ямайским акцентом.

Кто-то тронул ее за плечо. Это был стюард.

– Извините, мэм, – сказал он, – во время полета запрещено пользоваться сотовой связью.

– Мы пока еще не летим. – язвительно возразила Анна.

– Агент Наварро, – сказал Бартлет, – я рад, что поймал вас.

– Мэм, – упрямо продолжал стюард, – правилами запрещено пользоваться сотовой связью после того, как самолет покинул стоянку.

– Извините, это всего минута, – сказала ему Анна и обратилась к Бартлету. – В чем дело? Я лечу в Цюрих.

– Мэм… – начал стюард громко и возмущенно.

Не глядя на него, она свободной рукой достала удостоверение министерства юстиции и сунула ему под нос.

– Мы потеряли еще одного, – сказал Бартлет.

Еще одного? Так быстро? Убийцы активизировали свою деятельность.

– Прошу извинить, мэм, – стюард отошел.

– Вы разыгрываете меня, – простонала Анна.

– Это в Голландии. Городок называется Тилбург, в двух часах езды на юг от Амстердама. В Цюрихе поменяйте самолет и летите туда.

– Нет, – сказала она, – мне будет проще обратиться к представителю ФБР в Амстердаме, чтобы тот попросил немедленно произвести вскрытие. На сей раз мы сможем наконец-то сказать им, какой именно яд следует искать.

– Правильно ли это будет?

– Я лечу в Цюрих, директор. Я собираюсь найти живого человека – ведь мертвецы не разговаривают. Теперь скажите, как зовут тилбургскую жертву.

Бартлет на секунду замялся:

– Некий Хендрик Косгард.

– Постойте, – резко произнесла Анна, – этого имени нет в моем списке.

На другом конце линии воцарилось молчание.

– Бартлет, говорите, будь все оно проклято!

– Существуют другие списки, агент Наварро, – медленно проговорил Бартлет. – Я надеялся, что они… не понадобятся.

– До тех пор, пока я не сделаю крупную ошибку. Это мешает нашему взаимопониманию, директор Бартлет, – тихо сказала Анна, быстро оглянувшись вокруг – не подслушивает ли кто?

– Не совсем так, мисс Наварро. В моем отделе, как и в любом другом, существует разделение труда. Информация подается соответствующим образом. Вашей обязанностью было найти убийц. У нас имелись причины считать, что люди из списка, который я вам дал, люди, на которых заведены проверочные досье, находятся под угрозой убийства. У нас не было оснований думать, что… что остальным тоже угрожает опасность.

– А вы знали, где живет тилбургская жертва?

– Мы даже не знали, что он еще жив. Так или иначе, все попытки установить его местонахождение были напрасны.

– То есть мы не можем исключить возможность того, что убийцы просто имеют доступ к вашим документам.

– Все еще хуже, – с живостью отозвался Бартлет. – Те, кто убивает этих стариков, имеют источники информации лучше наших.

В начале пятого утра Бен нашел Universitetsbibliothek – на Зёрингенплатц. Библиотека, естественно, была закрыта и должна была начать работу только через пять часов.

В Нью-Йорке, как он рассчитал, сейчас десять часов вечера. Скорее всего, отец до сих пор на ногах – он обычно поздно ложился и рано вставал, так было всегда, а если даже Бен и поднимет отца с постели, то это его не заботит. Больше не заботит.

Прогуливаясь по Университетштрассе, чтобы размять ноги, Бен удостоверился, что его телефон подключен к европейскому стандарту GSM, и набрал номер Бедфорда.

Трубку взяла миссис Уолш, экономка.

Миссис Уолш, которую Бен всегда считал ирландской версией миссис Дэнверс из «Ребекки» [43] , проработала в их доме больше двадцати лет, и Бен никогда не принимал за чистую монету ее обычный высокомерный и холодный тон.

– Бенджамин? – сказала она. Ее голос показался ему странным.

– Добрый вечер, миссис Уолш, – устало ответил Бен. – Мне надо поговорить с отцом. – Он заранее настроился выдержать сражение с этим стражем отцовской крепости.

– Бенджамин, ваш отец уехал.

Бен похолодел:

– Куда уехал?

– Я не знаю.

– А кто же знает?

– Никто. За мистером Хартманом сегодня утром заехал автомобиль; он никому не сообщил, куда собирается. Ни слова. Он только сказал, что «какое-то время» его не будет.