Послышался стук лопаты, вгрызающейся в землю.

— В любом случае, он нам не нужен, — сказал кто-то слишком громко.

Лопата продолжала копать. Сол медленно побрел прочь, наткнулся на темное дерево, опустился на песок, прислонился к его стволу и сложил руки на коленях.

«Сон, — думал он. — Теперь нам остается только сон. По крайней мере, этого-то у нас предостаточно. „Заснуть и видеть сны, быть может…“ Быть может, Нью-Йорк или еще что-нибудь…»

Он устало закрыл глаза, ощущая, что в носу и во рту, и под дрожащими веками скопилась ржавая кровь.

— Как это он делал? — спросил он усталым голосом. И уронил голову на грудь. — Как это он переносил сюда Нью-Йорк, так, что мы могли ходить по его улицам? Может, попробовать? Это, должно быть, слишком сложно.

— Думай! Думай о Нью-Йорке, — прошептал он, погружаясь в сон. — Нью-Йорк и Центральный Парк, и Иллинойс весной, и цветущие яблони, и зеленая трава.

У него ничего не получилось. Это было совсем другое. Нью-Йорк исчез, и он ничего не мог сделать, чтобы вернуть его. Каждое утро он будет просыпаться и выходить на дно мертвого моря и глядеть на него, пытаясь найти здесь Нью-Йорк; до последних дней своих он будет ходить по Марсу, пытаясь найти здесь Землю, и никогда он не найдет ее. А под конец когда иссякнут силы он будет лежать, пытаясь найти Нью-Йорк в собственной голове, но и там ничего не отыщет.

Последнее что он слышал перед тем, как заснуть был звук лопаты, копавшей яму, в которую погружался Нью-Йорк с его красками, запахами, шумом и золотым туманом.

Всю ночь он плакал во сне.

Старый, изъеденный ржавчиной космический корабль летел вокруг планеты Олимпия по орбите, близкой к орбите станции космического контроля. Лену Сесмику, который стоял у иллюминатора, в директорском кабинете, он показался невероятно древним. Словно не настоящий корабль, до которого всего несколько миль, а картинка, вырезанная из учебника истории и наклеенная на какой-то черный фон.

— Просто не верится, что он настоящий, — сказал Лен, оборачиваясь к Джексону Таунли, директору станции. — В жизни не видал такой древней посудины.

— И я тоже, Лен, — сказал Таунли, хмуро и озабоченно глядя на своего молодого помощника. — Но я его ждал. Сегодня утром получено сообщение с Азгардской контрольной, так что я знал, что он появился в нашей системе. Только не ждал его так скоро.

— Что-нибудь неладно, сэр? С этим кораблем?

— Да, Лен, — в раздумье ответил тот. — Боюсь, что да. Это "Теллус-2", в самом скором времени он запросит у нас разрешения на посадку… и придется ему отказать.

— Отказать? Но, судя по его виду, он пробыл в космосе многие годы. Должно быть, все припасы кончаются, а людям необходимо почувствовать твердую почву под ногами и глотнуть свежего воздуха. Вы не знаете, что это такое, когда…

— Я и сам был астронавтом, Лен, так что я все знаю, — сказал Таунли.

— Тогда в чем же дело? Не понимаю.

— "Теллус-2" в карантине. Ему не разрешено садиться ни на одну цивилизованную планету, это распоряжение Совета Галактики.

— Вы хотите сказать, у них на борту заразная болезнь?

— Да. На "Теллусе" одно из самых опасных заболеваний, известных человеку.

— А, значит, карантин временный, — сказал Сесмик, подходя к радиофону. — Я вызову Новую Тулсу, пускай пришлют врачей и сестер…

— Доктора и сестры тут без надобности, — негромко сказал Таунли.

— Но неужели мы ничем не можем помочь? Они же там просто сойдут с ума.

— Когда они попросят разрешения сесть, мы позволим им выйти на нашу орбиту, но только для того, чтобы произвести необходимый ремонт и погрузить провизию и топливо.

— И это все, сэр? Неужели вы больше ничем им не поможете? — Лену вспомнились долгие перелеты, в которых он участвовал, и тоска, которая разъедает душу, тоска по голубому небу, по глотку свежего воздуха, по твердой почве под ногами.

— Больше мы ничем не можем помочь. Азгардская контрольная даже и в этом им отказала.

— Но почему?

— Пять лет назад Сириус-три разрешил "Теллусу" опуститься — и теперь там бесплодная пустыня. Впервые за двести лет "Теллусу" разрешили посадку — и сейчас же разразилась катастрофа. Это космический Летучий Голландец, он будет странствовать от планеты к планете, пока не распадется на части, так было когда-то с "Теллусом-1. Тогда его команде дадут другой корабль, и эти люди и их потомки опять будут скитаться по Галактике в поисках планеты, которая пожелает их выслушать.

— Не понимаю… Я…

— Может, так оно и лучше. У Совета Галактики есть серьезные основания держать корабль в карантине, и мы будем исполнять приказ. Вернее, исполнять будете вы, — сказал директор, взглянув на часы. — Через час я должен быть на заседании Планетарного совета. Предпочел бы не сваливать все это на вас, но, если мы хотим получить новые ассигнования, мне необходимо быть на совете.

— Хорошо, сэр. Я прослежу, чтобы все было в порядке.

Директор Таунли посмотрел в сторону "Теллуса";