Глаза девушки сверкнули.

— Нас не впервые так встречают, — сказала она. — Проклятие Совета Галактики всюду нас преследует. Капитан кивнул в знак согласия.

— За последние двести лет этот корабль садился на планеты всего шесть раз.

— Конечно, мы должны исполнять распоряжения совета… но на этот раз я их не понимаю, — сказал Лен.

— Мы идеалисты, сэр, — произнес барон. — А в этой Галактике идеалистам больше нет места.

— Мы подготовили небольшую церемонию в вашу честь, мистер Сесмик, — сказал капитан. — Может быть, когда вы посмотрите, вам все станет яснее.

— Но прежде надо предложить господам прохладительного, — вмешалась Кэтрин.

— Ну, разумеется, — сказал барон. — Гости у нас такая редкость. Не угодно ли пройти в мои апартаменты, господа?'

Апартаменты барона были необычайно просторны и роскошны даже для такого огромного корабля, как "Теллус". Со стаканом отличного виски Лен расположился в глубоком кресле в гостиной и прислушивался к беседе барона и капитана с Джонсоном и Норуичем.

— У нас всегда хватает средств на наши нужды. Любой корабль, странствующий между разными солнечными системами, может иметь на борту достаточно товаров, чтобы извлекать из них выгоду. Торговать-то нам разрешают, — с горечью говорил капитан. — Наши товары они не считают разносчиками заразы.

Лен оторвал взгляд от золотистой жидкости, светящейся в его стакане, и заглянул в фиалковые глаза Кэтрин Боулак. Она в ответ посмотрела на него так пристально, что он отвел глаза и принялся рассматривать развешанные по комнате полотнища. Они свисали с палок, и на их золотом поле красовалась зеленая планета. Кажется, он что-то читал о таких вот полотнищах. Как же их называют? А, да, — флаги. Что-то древнее, историческое, из двадцать первого века, а то и еще раньше. Жаль, что Олимпия такая окраинная, такая "провинциальная" планета. Будь у него возможность больше читать о прошлом, он, быть может, разгадал бы загадку "Теллуса".

— Не знаю, что бы мы делали, если бы Олимпия обошлась с нами так же, как Азгард, — продолжал капитан.

— Мистер Сесмик, неужели вас не удивляет, что они не позволили нам даже запастись всем необходимым? — спросила Кэтрин.

— Похоже, они что-то скрывают, — заметил барон.

— Скрывают? — повторил Сесмик, и все три олимпийца недоуменно переглянулись. — Что вы хотите этим сказать? Чего ради они станут от вас что-то скрывать?

Барон снисходительно засмеялся.

— Да не от нас. Похоже, они что-то затеяли и не хотят, чтобы это стало известно вам.

Уже при первом упоминании об Азгарде лицо Норуича потемнело, а теперь он резко спросил:

— Что у вас на уме? Выкладывайте! Барон так стремительно к нему повернулся, словно вдруг почувствовал, что они могут найти общий язык.

— Я хотел сказать… ну, допустим хотя бы, что азгардианцы вздумали высадиться на Минерве, второй планете вашей солнечной системы…

— Да на что она им? — смеясь, спросил Джонсон. — Там жара, как в преисподней.

— Помолчите, — сказал Норуич, — Мне это интересно.

Барон улыбнулся, и в разговор вступил капитан:

— Представьте, что они решили захватить Минерву и сейчас стягивают для этого космический флот. В таком случае им вовсе ни к чему, чтобы поблизости околачивался посторонний корабль, разве не так?

— Захватить? Я не понимаю, что это значит, — сказал Лен. — Если бы жители Азгарда решили, что им почему-либо нужна Минерва, они просто обратились бы в Совет Галактики за разрешением.

— А ведь азгардианцы, кажется, не гуманоиды? — вмещался барон.

Сесмик был сбит с толку.

— Не гуманоиды? Вы хотите сказать, что они биологически отличаются от нас, олимпийцев?

— Я хочу сказать, что они ведут свой род не от нашего древнего племени, не от таинственного племени Матери Земли.

— Да… да, они не гуманоиды. Они родом с какой-то планеты неподалеку от Сириуса.

— Так я и думал, — с торжеством изрек барон. — И большинство в Совете Галактики — не гуманоиды, не так ли?

— А ведь верно! — воскликнул Норуич. — Как это я раньше не подумал!

Лен выпрямился в кресле.

— В совет входят представители двадцати различных видов разумных существ, — сказал он. — Не понимаю, к чему вы клоните.

— Да ни к чему. Право же, ни к чему. Просто мы думали…

Стук в дверь помешал барону закончить свою мысль. Вошел молодой человек, приложил руку к фуражке и громким голосом отрапортовал, что люди к смотру готовы.

— Вот этого мы и ждали, — сказал барон. — Это мы и хотим вам показать, господа. Быть может, тогда вы нас поймете.