Глен перевел переключатель в положение "Голос" и вслух произнес:

— Извините, генерал, у нас действительно все о'кей.

— Ничего, ничего, — весело пророкотал Хэллман. — В ваших мыслях не было ничего оскорбительного. А почему я не слышу Тернера?

— Я здесь, генерал. Гортон прав, у нас все в норме.

— Рад за вас. К "Малышу" привыкли?

— Да, вполне сносен.

Глен подумал, что военные чины не слишком склонны к разнообразию в именах своих детищ. "Малышом" окрестили бомбу, сброшенную на Хиросиму, а теперь этот чудо-компьютер. Благо, хоть они с Тернером не могут обмениваться мыслями. Психологи настояли на исключении этой возможности.

После окончания связи наступила тишина. Голос генерала исчез, как будто его и не было. Хэллман наделал шуму и, не сообщив ничего конкретного, пропал. Это было в его духе.

— Ну что, продолжим?

— Продолжим.

Они вхолостую прогнали программу вывода на орбиту спутника, оснащенного лазерной установкой. Сам спутник находился во внешнем контейнере и представлял собой безвредную копию настоящего космического надсмотрщика. Пока безвредную. Ведомство, в котором служили Гортон и Тернер, строило далеко идущие планы.

— Порядок, — произнес Тернер и повернулся к Глену: — Можно начинать.

Глен явственно увидел, как разошлись створки контейнера и оттуда, поблескивая боками, выползло тридцатитонное металлическое чудовище. Он сидел в кресле и, зажмурив глаза, боролся с соблазном взглянуть на экран телемонитора. Глен давно понял, что гораздо лучше Тернера воспринимает послания "Малыша", и старался развить в себе эту способность.

Спутник оторвался от корабля и стал быстро уходить. Он был похож на короткую трость, с одной стороны которой находился сферический набалдашник, а с другой — купол зонтика, выгнутый в обратную сторону.

Глен представлял не только внешний вид спутника, но и, в общих чертах, работу всех основных узлов. Перед ним, словно на чертеже, развертывались внутренности "набалдашника". Бортовая ЭВМ, устройство связи, преобразователи солнечной энергии, блок управления лазерной установкой… Мысленный взор Глена перескакивал с одного условного обозначения на другое, и всякий раз в голове будто щелкало: "В норме… В норме… В норме…" Это походило на сложную игру, в которой оба партнера достойны друг друга. Глену показалось даже, что "Малыш" испытывает удовольствие оттого, что ему попался понятливый собеседник.

Существовало мнение, что вскоре на таких вот кораблях надобность в людях отпадет. Глен этому не верил. Военный робот, как и военный человек, в решающий миг должен действовать, учитывая массу обстоятельств. Машины были не способны на это, поскольку не имели ни интуиции, ни жизненного опыта. Быстрота, с которой они анализировали ситуацию, достигалась за счет однозначности восприятия. К примеру, "Малыш". Он хоть и был самообучающимся компьютером, но не знал разницы между учениями и настоящими боевыми действиями. Подобное знание лишь повредило бы ему. Чем больше бы он знал, тем больше сомневался. Как человек.

Диалог с "Малышом" становился все быстрее. Они все лучше понимали друг друга, и Глен решил проверить свою мысль.

"Общий тест", — приказал он, и тут же по всей схеме спутника пронеслась зеленая волна, сигнализируя о соответствии реальных и эталонных характеристик.

"Огонь!" — мысленно скомандовал Глен.

"Сбой!" — излучатель лазерной пушки полыхнул красным.

"Все в порядке, — ответил Глен. — Лазер фиктивный. Предусмотрено человеком".

"Малыш" успокоился. Мигнул еще один зеленый огонек и погас.

Глен улыбнулся и позволил себе слегка расслабиться. Он вновь подумал о Тернере. Вот он, рядом. Лоб нахмурен, губы дудочкой, глаза прикрыты. И вроде неплохой парень — уж Глен-то знает! — а все-таки есть в нем что-то такое…

Глен машинально повел плечами, будто возражая самому себе — что, мол, в нем такого?

И опять словно какой-то голос принялся уверять его, что Тернер — тип скользкий, на уме у него всякое может быть, а потому лучше за ним присматривать.

Глен мотнул головой и снял обруч. Незачем "Малышу" выслушивать разные бредни.

Глен чувствовал страшную усталость. И так измотался, а тут еще этот Тернер. Чтобы он провалился куда-нибудь! Маячит перед глазами, как неприкаянный… Мысленно Глен окинул взглядом прошлое и убедился, что оно накрепко сплелось с образом вездесущего Тернера. Прямо наваждение какое-то! В памяти один за другим всплывали эпизоды с обязательным участием этого проныры. Вспомнилось почему-то совершенно забытое.

…Еще совсем детьми повадились они с Арнольдом Тернером лазить по пещерам невдалеке от города. Керосиновые фонари, веревки, фляги с водой, да плюс еще самодельные карты с черепами и крестиками.