Ни он, ни она не знали, как долго они стояли у дома Эйлин. Время перестало иметь для них значение. Прохожих было очень мало, и никто не удивлялся тому, что мужчина в смокинге и девушка в нарядном платье обнимаются у многоквартирного дома с облезлой краской на стенах. Эту пару можно было бы представить в любом изысканном интерьере, на окраине Нью-Йорка редко встречались подобные люди. Но Питеру и Эйлин было все равно.

Они были вместе, и неважно, что на них надето и где происходило их первое свидание…

Эйлин опомнилась первой.

— Пора домой, — прошептала она, касаясь губами щеки Питера.

— Нет. — Питер уткнулся лбом в ее плечо. — Я не хочу тебя отпускать.

— Но мы же не можем простоять тут всю ночь! — воскликнула Эйлин, смеясь.

— Почему бы и нет?

Эйлин взъерошила его волосы.

— Представляешь себе заголовки завтрашних газет? Известный издатель проводит ночь в рабочем квартале Бронкса!

— Вместе с самой красивой девушкой Нью-Йорка, — в тон ей подхватил Питер. — Ну и что. Не думаю, что журналисты охотятся за нами…

— Никогда ничего нельзя знать наверняка, — произнесла Эйлин поучительно.

— И это замечательно, — улыбнулся Питер и вновь потянулся к ее губам.

Эйлин покачала головой.

— Мне действительно пора, — грустно сказала она. — Жаль…

Каждое ее слово проливало бальзам на сердце Питера.

— Но ведь мы увидимся завтра? — спросил он.

— Конечно, — улыбнулась она. — На работе.

— Почему? — удивился Питер. — Ведь завтра суббота.

— Но ты же назначил на одиннадцать рабочее совещание, — напомнила ему Эйлин.

Питер скривился.

— Какой ужас, — пробормотал он. — Интересно, я думаю о чем-либо, кроме работы? Завтра можно было бы покататься на лодке в парке или устроить пикник…

Эйлин рассмеялась.

— О, да вы поэт, мистер Данн. Попробуйте устроить совещание в парке. Думаю, ваши сотрудники это оценят.

— А ты придешь завтра? — с беспокойством спросил Питер.

— Еще не знаю, — пожала плечами Эйлин. — У меня нет срочных дел, а для новой статьи я еще не созрела.

— А какую тему ты собираешься брать?

— Точно не уверена. — Эйлин мечтательно посмотрела вдаль. — Может быть, любовь…

Руки Питера дрогнули.

— Спокойной ночи, — прошептала она и побежала вверх по ступенькам.

Питер как завороженный смотрел ей вслед и тронулся с места лишь тогда, когда за ней захлопнулась тяжелая металлическая дверь.

Эйлин быстро поднялась к себе. Зайдя в квартиру, она не стала включать свет, а сразу легла на кровать. Она была счастлива. Ей хотелось замереть на месте и как следует насладиться этим ощущением, чтобы потом черпать новые силы в воспоминании об этом мгновении.

Она больше не думала ни о Патрике, ни о Марджори. Счастливая любовь удивительно эгоистична, и все мысли Эйлин были заняты только Питером.

А он тем временем возвращался домой в не менее блаженном состоянии. Мир казался ему прекрасным, все люди — воплощением добра, красоты и справедливости. Питер щедро расплатился с шофером и нетвердой походкой вошел в холл своего дома. Сейчас он поднимется к себе и будет всю ночь мечтать об Эйлин. А завтра они снова встретятся, и тогда он сможет сказать ей все то, о чем промолчал сегодня…

В холле помимо консьержа оказался еще один человек. Питер мельком взглянул на мужчину, сидящего на диванчике с газетой, и быстро прошел мимо.

— Погоди, Питер, — остановил его окрик. — Я уже заждался тебя.

Не веря своим ушам, Питер развернулся.

Мужчина, который к нему обратился, встал с дивана и с улыбкой протягивал ему руку. Перед ним стоял его двоюродный брат Патрик.

— Знаешь, я думал, что ты уже никогда не придешь, — весело говорил Патрик в лифте. — Наверное, мне следовало сразу поехать в гостиницу, но я так хотел тебя увидеть…

Казалось, Патрик не обращает никакого внимания на то, что его кузен почти все время молчит или отделывается ничего не значащими фразами. Патрик принялся передавать Питеру приветы от их многочисленной родни, а у того в голове крутилась одна-единственная мысль — сейчас с ним разговаривает жених Эйлин. Пусть бывший. Но ведь когда-то она собиралась замуж за Патрика, значит, любила его…

Питер уже не вспоминал о том праведном негодовании, которое охватило его, когда он узнал о поступке Эйлин. Все Данны были тогда вне себя от ярости. Но сейчас Питер чувствовал только непонятное раздражение. Он не был рад видеть Патрика.