Шрифт:
— Что? Ты провел у нее в квартире два часа и просто так ушел? — Максимилиан сказал бы примерно это.
Уж он-то не упустил бы такой случай. Питер почувствовал, как кровь приливает к лицу.
Может быть, Эйлин ждала от него другого поведения? И она специально пригласила его, чтобы…
Нет, это невозможно. Только не Эйлин Донахью. Питер знал, что он обязательно бы заметил, если бы поведение Эйлин вышло за рамки приличия. Нет, она просто позвала его к себе, повинуясь непонятному импульсу, который иногда коренным образом меняет все в жизни людей.
Вот, например, ты… Неизвестно почему напросился сегодня на этот ужин, — ехидно напомнил себе Питер. — Ты можешь объяснить, почему тебе была так невыносима мысль о том, что она будет ужинать вдвоем с Максимилианом?
Питер стиснул челюсти. С каждой минутой чувство неловкости внутри него росло. Усугублял положение еще и тот факт, что Макс и Эйлин, казалось, не обращают на него ни малейшего внимания.
Они созданы друг для друга, внезапно подумал Питер. Они такая прекрасная пара. Максимилиан наконец-то нашел себе достойную девушку.
Он горько усмехнулся. Подумать только, он считает Эйлин Донахью достойной девушкой!
Ведь раньше одно ее имя приводило его в ярость.
Что со мной происходит? — мелькнуло в голове у Питера. — Неужели мне настолько неприятно, что Эйлин не так плоха, как мне думалось? И что в ее разрыве с Патриком вина, может быть, совсем не ее?
Питер прокручивал про себя разные варианты, но ни один из них не казался ему достаточно правдоподобным. Единственно верный ответ — то, что он сам влюблен в Эйлин, пока не приходил ему в голову.
11
Максимилиан был в ударе. Вино быстро бросилось ему в голову, нежные улыбки Эйлин будоражили кровь. Он чуял близкую победу, и присутствие Питера уже совсем перестало смущать его. Лишь один раз ему показалось, что все не так просто. Макс случайно перехватил взгляд Эйлин, который она украдкой бросила на Питера. Гриффит сразу заволновался. Эйлин как будто проверяла, какое впечатление ее поведение оказывает на Питера.
Но он поспешил успокоить себя. Обычная мнительность, не больше. Разве Питера можно с ним сравнить? До сих пор ни разу не вставал вопрос о том, кто из них с Питером привлекательнее в глазах женщины. Максимилиан не сомневался, что Эйлин выберет именно его…
— Простите, мистер Гриффит, вам звонят, — проговорил неслышно подошедший к ним официант. — Сказали, что очень срочно…
Официант немного наклонился и шепнул что-то на ухо Максу. Тот изменился в лице и, извинившись перед Эйлин и Питером, поспешно встал из-за стола.
— Срочные дела, — пробормотал он. — Я покину вас на несколько минут.
Питер и Эйлин дружно кивнули. Они долго смотрели вслед Максимилиану, когда он уверенно шел по залу. Оба напряженно молчали.
К ним внезапно пришло осознание того, что они остались вдвоем. Эйлин закусила губу. Ее напускная игривость в мгновение ока слетела с нее. Она даже немного досадовала на себя за то, что поддерживала кокетливую игру Максимилиана.
— Боюсь, я не сумею развлечь вас так хорошо, как Макс, — произнес Питер с кривой усмешкой.
От него не укрылась перемена, произошедшая с Эйлин, но он приписал ее совсем другим причинам. Было ужасно больно сознавать, что он настолько проигрывает по сравнению со своим другом.
Эйлин не сразу нашлась, что ответить. Слова Питера озадачили ее. Она ожидала, что он начнет заурядный разговор, и приготовилась поддерживать его.
— Меня совсем не надо развлекать, — смущенно пробормотала она.
Питер застыл на месте. Перед ним снова была та самая Эйлин Донахью, которая угощала его глинтвейном. Сердце заколотилось как сумасшедшее.
— Может быть, потанцуем? — внезапно предложил Питер.
Музыканты заиграли медленную ленивую мелодию, и слова сами сорвались с его губ.
Эйлин вспыхнула.
Да, так будет лучше всего. Танец как раз то, что надо. Не будет необходимости смотреть на него и мучительно придумывать, что же сказать дальше.
Но когда они вышли в круг танцующих пар и рука Питера легла ей на талию, Эйлин поняла, что для ее спокойствия лучше было бы остаться за столиком. Там она хотя бы могла контролировать свои слова, жесты, взгляды. А в танце все ее тело заныло от мучительного желания прижаться к Питеру и положить голову ему на плечо.