«С траулера не уйду...» — стучало сейчас в голове Гончара. Нет, надо еще раз поговорить с Надей. Хорошо, что Грачев обещал зайти с ним на траулер.

После ужина Гончар поднялся на палубу.

— Товарищ старший лейтенант, я готов! — доложил он Грачеву.

— Пойти с вами не могу, — сказал Петр. — Заступаю дежурным по кораблю.

По тому, как у Гончара насупились брови, а лицо посерело, Грачев понял, что матросу стало не по себе. Он предложил подождать до завтра, но Костя не согласился:

— Нет, не могу ждать. Мне надо домой. Я вернусь на корабль без опозданий. Как всегда, без опозданий...

«Я все ей скажу, — дорогой размышлял Костя. — Я не стану упрекать ее. Я просто скажу, что так жить мне надоело. Сын — где-то у матери, она — на судне, а я — сам по себе... И есть семья, и нет семьи...»

Вот и дом.

Однако Нади не было. Где же она? Видно, на судне. Костя и дров наколол (жена собиралась стирать), и чаю согрел, а жены все нет. Тогда решил сходить на «Горбушу».

На темном небе высыпали звезды. Костя спустился к бухте. Море сонно плескалось у берега. Пахло солью и рыбой. У деревянных причалов стояли траулеры. Горласто кричали буксиры, помогая швартоваться океанским судам. А вот и «Горбуша». Судно будто дремало. На палубе прохаживался вахтенный. Увидев Гончара, он остановился у сходни.

— Капитан на судне? — спросил Костя.

Вахтенный, кряжистый рыбак с копной волос на голове и густыми бакенбардами, уставился на него:

— Ты кто?

— Что, разве не видишь? С боевого корабля...

— Ты, браток, голоса тут не повышай, понял? Я есть лицо официальное — служба! Тебе капитана, да? Сошел товарищ Серов на берег. В клубе сегодня ребятам награды вручают...

Но Гончар уже не слышал его. Видно, и Надя в клубе. Он с горечью взглянул на часы. Пора возвращаться на корабль. У штабелей, что высились на причале, его кто-то окликнул:

— У тебя есть закурить?

Это был Борис Алмазов, штурман с «Горбуши». Он присел на холодный валун. «Уже нализался», — подумал Костя.

— По рюмашке я тут с ребятами, — пробасил Алмазов, затягиваясь папиросой. — А ты куда?

— На корабль.

Штурман усмехнулся:

— Ну и чудак. Пойдем со мной выпьем? — Алмазов глотнул дым. — Уйду я, Костя, с «Горбуши». Ты знаешь капитана Серова? Ты не знаешь капитана Серова. Он вредный...

«Забегу домой на пяток минут, — подумал Костя. — Может, она пришла?..»

А штурман продолжал:

— Знаешь, что он мне сказал? Ты, говорит, Алмазов, как медуза... Мне сказал, своему зятю. А я ведь взял в жены его дочь, не посмотрел, что Вера дружила с Сергеем Кесаревым. Я женился на ней. Ты знаешь, скряга этот Федор Иванович Серов. Он даже свадьбу в ресторане не хотел делать. Все сделал я, Борис Алмазов. Ради Веры. Она — красивая, я люблю ее, очень люблю... А денег у меня хватит. Еще два-три года поплаваю — и на бережок. Куплю себе машину, домик где-нибудь у Черного моря, и будет мне Вера детишек рожать... А Серов — тяжелый мужик, хоть и взял меня на «Горбушу», а мужик он тяжелый. Ну, ладно, выпиваю. Так что? — Он встал с валуна. — Ну, беги...

У крыльца Гончар отдышался. В окне горел свет — Надя дома. Дверь в коридор была заперта, и он постучал.

— Кто? — услышал он голос жены.

— Это я...

Надя открыла. Обрадовалась, обняла его.

— А у нас гости, — тихо сказала она, целуя мужа.

— Это кто же?

— Мой капитан и помполит. Да ты что стоишь? Снимай бушлат.

— Серов? Он мне и нужен...

Надя повесила на вешалку бушлат. Уже по выражению лица мужа почувствовала, в каком он настроении.

— Что с тобой, может, ты нездоров? — встревоженно спросила она.

Он взглянул ей в лицо. В ее глазах застыла настороженность.

— Поговорить нам надо, Надюша...

Они вошли в комнату. У стола сидели Серов и помполит «Горбуши». Капитан поднялся и протянул ему руку.

— Знакомьтесь. Мой помполит... Вот пришел посмотреть ваше жилье. Надя подала заявление на улучшение жилплощади, надо нам все обговорить. Вас уже трое, комнатушка маленькая... — Серов задержал на нем свой взгляд. — А ты возмужал, Костя...

— Спасибо, но мне надо сказать вам, что я не хочу, чтобы Надя больше плавала. Я хочу, чтобы у меня была семья. Я хочу, чтобы сын жил с нами.

Серов опешил.

— Я тебя не понимаю, — начал было он, но Гончар вновь прервал его:

— Мать — в больнице, сын — у чужих людей, а Надя...

Надя подскочила к мужу:

— Что с ними, почему в больнице?

Гончар сжал пальцами спинку стула.

— Я, капитан, не живу, а мучаюсь...

— Зачем так горячиться? — спокойно сказал Серов. — Я помог Наде приехать сюда, устроил на работу. Помог, чтобы как-то вам стать на ноги, у вас семья ведь. Мы с вами моряки, и не к лицу нам так... А отдельную квартиру мы вам дадим...