– Маловато...

– А больше пока не можем... Гермокостюмы экспериментальные, еще проверить надо. Да и не уверен я в моторах...

– Но хоть пятьсот то точно потянет?
– спросил летчик.

– Надеюсь, но обещать не могу.

– Ниже идти - не долетим, меньше тянуть - смысла нет.

– Постараемся. Разрешите, я покину Вас.

Собеседники разошлись, а пообщаться с Преображенским у меня не получилось - к нему подошел человек в форме НКВД и шепнул что-то. Евгений Николаевич очень быстро покинул зал.

Фалангер

Я стоял и офигевал, "водопад висюлек" конечно впечатлял... Меня тоже наградили, довольно впечатляющим набором. И звание присвоили, в общем нормально. Только вот мне было не очень до званий и наград, моя голова была занята мыслями "по профилю". Надо было выправлять ситуацию со связью в РККА, сейчас она конечно стала получше чем в начале войны, но все равно была хреновой. Требовалось откуда-то взять подготовленных радистов, требовалось наладить выпуск раций хотя бы для уровня батальона, не говоря уже и ротном-взводном, требовалось "уйти" переговоров открытым текстом на всех уровнях кроме как между экипажами танков или летчиками в группе истребителей. Требовалось серьезно заняться разработкой автоматизированных комплексов РЭБ а для этого были нужны специалисты по аналоговой/релейной автоматике. Требовалось узнать как там дела движутся у специалистов по радиолокации и подсказать если надо, требовалось узнать как дела с телевизионными системами и свести отдельные группы спецов чтобы координировались, подсказать им тоже, пускай потихоньку "пилят" ТВ-камеры и ТВ-приемники для ТВ-головок для высокоточного ракетно-бомбового оружия. Требовалось, наконец, пообщаться с Лосевым на тему полупроводниковой элементной базы. В общем дел было - до фига!

Наградили, наконец, всех и потом был "фуршет" в соседнем зале... Пил понемногу, закусывал побольше, наблюдал за нашими и прочими награжденными. Соджет и Букварь уже нашли "коллег по интересам", а я вот "в лицо" никого из ведущих электронщиков этой эпохи не знал. Да и не было их тут... Потом банкет "перекочевал" в гостиницу и мы продолжили потихоньку напиваться. Я как обычно пил потихоньку и потому не упал мордой в салат, впрочем и из наших никто не упал. Но Букваря потянуло "продолжить банкет" за пределами гостиницы, но ГБ-шники не пустили. Пока они там разбирались я уволок в сторону Ярошенко и сказал что завтра если он обеспечит рассол, а потом ручку и бумагу то я смогу ему представить план работ по моему "дипломному профилю". Тот кивнул и мы опять включились в веселье...

Степан

Москва, Кремль... Ещё несколько месяцев назад прыгал бы от радости, наверное. Ну ещё бы... А сейчас - скорее недоумение - за что? За угробленную рейдовую группу? За собрание слухов из будущего? Неясно... И хрен с ним. Наградили и наградили, делу не во вред.

Потом был банкет. Ребята треплются по делу и не очень. И правильно, почему бы и не расслабиться? Фронт то стабилизировался там, где у нас он был в конце сентября, и даже чуть дальше - Смоленск немцы взять не смогли. И Киев тоже. Но вот что странно - наши долбят Румынию без передыха, там, говорят, сплошной ад, а попыток немцев выбить нас с 'непотопляемого авианосца Крым' пока не предпринималось. Почему? Всё настолько хреново у немцев? Сомнительно. Убоялись распутицы? Три ха-ха. В РИ они в этот период действовали весьма активно, а тут - тишина. Ох не к добру всё это. Чёй то будет впереди.

Саня

На следующий день после кремлевских событий, троих из нас, имевших наибольшее отношение к танкам, Ярошенко передал приказ явиться в Наркомат Танковой Промышленности. Московское управление НКВД предоставило для поездки один из Кадиллаков, которые занесло в СССР не без нашего участия. Кроме водителя и охранника на переднем сиденье, с нами поехал один сопровождающий. Водитель ехал по оживленным улицам. Мы с интересом рассматривали окружающий нас город. Но вот машина свернула на неширокую улицу, даже скорее проезд между домами. Скорость снизилась почти до пешеходной. Вдруг один из штабелей ящиков, стоявший вдоль глухой стены здания с грохотом повалился и перекрыл нам дорогу. Тут же раздались одиночные выстрелы, разбившие лобовое стекло. Водитель и охранник на передних сиденьях сникли. Мы высыпались из машины и спрятались за ней. Сопровождающий достал "Наган".

– Это все что у нас есть?
– удивился я.

– Еще у водителя был. И у охранника ППД.

– Прикрывай!
– и не дожидаясь его реакции я бросился к передней двери "Кадиллака". Открылась она легко. Схватив с коленей сидящего автомат, я откатился за ближайшие ящики. По стене рядом почти одновременно щелкнули две пули. Наш энкаведешник тоже начал стрелять. С той стороны ящиков вскрикнули. Теперь отвечал только один пистолет. Я осторожно выглянул: из-за угла ниши в стене выглядывал кусок рукава пальто. Я прицелился. На месте рукава появился стрелок и выпустил несколько пуль в сидевших за "Кадиллаком". Это были последние в его жизни выстрелы. С пятнадцати метров нельзя промахнуться даже из ППД. Разобравшись, что здесь больше никого нет, мы осмотрели место происшествия. Двое наших, сидевших в машине были мертвы. Один из нападавших тоже. А второй еще подавал признаки жизни. Мы погрузили всех в задний салон, я сел за руль, а энкавэдэшник - рядом, показывать дорогу; и рванули прямиком на Лубянку. Автомобиль, конечно, оказался легче эмки в управлении, но жутко неповоротливым. Правда на прямиках ускорялся очень ощутимо, но тормоза вызывали ужас, как и крены в поворотах. Хотя наверное это дело привычки, но Мерседес, который мы на базе в тылу немцев подарили Нике, мне нравился намного больше. Через разбитую лобовуху очень сильно продувало морозным ветром.

– Никогда у меня не будет американской легковой машины!! Ни за что не куплю! А если подарят - продам нафиг!

– Ты чего кипятишься?
– спросил Соджет

– Да на этой штуковине только по прямой ездить, и неторопливо! Тормоза как у грузового ЗИСа, в моторе дури как у Гиганта, а радиус поворота как у Ямато! И кренится, как самолет на поворотах. Ну да ладно, не до этого сейчас. Как думаете, кто нас положить хотел?

– Немцы? Наглы? Амеры? Свои?

– Ну на горячую голову следующие мысли. Немцы - вряд ли. Во первых это означает большую шишку шпиона. Во-вторых, я думаю, подготовились бы лучше. По англам и амерам тоже самое, плюс риск недовольства по поводу союзников. Хотя, на наглов все же есть подозрение - может хотели кусочек ленд-лиза побольше урвать.

Через пол-часа сидения в кабинете, мы услышали в коридоре громогласный рык Старчука

– Олени непарнокопытные! Какого черта Вы до сих пор молчали! Кактусы перекрестноопыляемые! Что значит, только узнали? Вы понимаете, что ставили под удар моральное состояние группы? Немедленно доложить Ярошенко! И машину подготовить на аэродром! Нет две, чтоб охраны больше было! Наркому я сам доложу! Бегом, лейтенант!

Открылась дверь, и в кабинет вошел сам "злой" следователь.

– Добрый день, товарищи командиры. Значит так, есть две новости - хорошая и плохая. Плохая - стрелявший в вас помер не приходя в сознание. А хорошая ждет вас на аэродроме. Визит в наркомат на сегодня отменяется.
– сказал он уже спокойным голосом.