— Хорошо, — сказал он, — потому что никто не знает этого, и я не могу тебе обещать многого.

— Папа говорит, что через год я должна выйти замуж, или он сам найдет мне мужа.

Мужчина задумчиво посмотрел на нее:

— Это предложение?

Анна засмеялась первый раз с тех пор, как пришла в эту комнату.

— Нет, капитан. Я еще не готова лезть в хомут. А когда это случится, я сама выберу себе хозяина, замечательного торговца, как ты. И сомневаюсь, что мой отец захочет такого зятя. Но мы можем любить друг друга, когда тебе захочется. Он снова обнял ее:

— Это подходит мне, девочка. Но мой отец говорил мне никогда не покупать кота в мешке. — Он медленно стащил простыни, созерцая ее тело и опять начал ласкать ее.

Утренняя звезда взошла на Востоке, предупреждая, что Анне пора возвращаться в свою комнату Она набросила на себя прохладную одежду.

Девушка размышляла о событиях этой ночи. Она и раньше чувствовала желание, но никогда такой страсти и думала о том, как невыносимо будет, если эти ощущения исчезнут навсегда. Угроза замужества, перспектива выйти за добропорядочного джентльмена, выбранного отцом, была подобна смерти. Но теперь она контролировала ситуацию больше, чем когда бы то ни было.

Теперь Анна ждала приезда Хорнигольда также сильно, как стремилась к свободе. Она начала думать, что почти влюблена.

Девушка сопровождала капитана к причалу, идя с ним под руку в дорогих нарядах, — как важная леди, притягивая завистливые взгляды женщин. Чарльзтаун рос быстро, все больше и больше занимая сушу.

Теперь Анне не надо было одеваться как мальчишке и прятать волосы. Теперь женщин можно было видеть повсюду, где раньше они не могли даже ступить. И, к тому же, теперь ее никак нельзя было принять за юношу.

Юные обожатели, казалось, узнали об ультиматуме, предъявленном Анне отцом, и один за одним стали все чаще навещать дом Кормаков на Бейстрит. Но никто из них не привлекал девушку. Это были юноши из лучших семей, но она не могла даже представить себе, что будет жить на плантации, заниматься домашним хозяйством, управлять рабами и воспитывать детей. Из всех рабов ей хотелось видеть рядом только Фулборн, и то это была не рабыня, а прислуга с белой кожей, всегда преданная и молчаливая. Фалли постоянно волновалась из-за Анны, беспокоилась о ее нарядах и поведении, но она была ненавязчива, никогда не жаловалась Мэри и не несла чепухи. Фулборн была единственной женщиной, которой Анна доверяла. Фалли научила ее, как сделать брови постоянно черными, как уменьшить боль в животе, если Анна объедалась миндальным печеньем, и всегда смотрела в другую сторону, когда девушка слишком поздно возвращалась с загородной прогулки.

Но капитана Бенджамина Хорнигольда Фулборн не одобряла. Когда Анна вместе с ним уходила из дома, женщина ничего не говорила, только плотно сжимала губы и была настроена агрессивно против всех, кто попадался на ее пути, всех, кроме Анны. Другие слуги предпочитали не попадаться ей на глаза, если хозяйка пошла гулять с капитаном.

Кормак, казалось, смотрел на это сквозь пальцы. Анна все время ждала, что он вызовет ее в кабинет и отчитает, но отец молчал. Проблемы с Мэри, ее возрастающая раздражительность и физическая слабость полностью занимали его мысли.

«Зеленая Чайка» была любимой таверной Хорнигольда в порту. Они часто сидели за столиком в углу, наблюдая, как напившиеся до бессознательного состояния мужчины падают в руки похотливых проституток. Как-то в полдень капитан представил Анне человека, которого назвал «самый смазливый контрабандист на побережье». Его звали Джеймс Бонни, и он заинтересовал девушку, в отличие от других, подходящих к Хорнигольду людей. Он едва взглянул на Анну и только сел ровнее на стуле, будто демонстрируя ей свою осанку. Возмущенная девушка осмотрела его. Его камзол был хорошо сшит, но не подходил к худым плечам. Она подумала, не одолжил ли он его у друга? На правом запястье мужчина носил золотой браслет, и вообще его руки говорили о том, что этот человек привык считать деньги, а не вращать штурвал. Он намеренно отводил свой внимательный взгляд от Анны. Но когда он поднял стакан, их глаза встретились, и девушка почувствовала, как между ними пробежала искра.

Его соломенные кудри падали на плечи, и Анна удивилась, когда поймала себя на мысли, что хочет взъерошить их. Она торопливо отвернулась и улыбнулась Хорнигольду.

Пока капитан говорил о делах, девушка заметила, как изменилось лицо Бонни. Молодой человек был нетерпелив, не любил условностей, он внимательно слушал, нарочно не замечая Анну. Она чувствовала, что ее злость растет, и смотрела на него все жестче. По какой-то причине стало крайне необходимо, чтобы Бонни заметил ее, даже захотел. Бонни, однако, не обращал на нее внимания.

Он передернул плечами, как лошадь, отбивающаяся от надоедливых мух.

— Странно, что Вы привели на деловую встречу такую женщину, капитан. Ей следовало бы остаться дома.

Хорнигольд хмыкнул:

— Эта леди ходит, куда ей хочется, Бонни. И я этому очень рад.

Теперь Бонни посмотрел на нее в упор.

— А она — лакомый, кусочек. Она умеет говорить?

Не успел Хорнигольд открыть рот, как Анна выпалила:

— Да, сэр, она умеет говорить. И Вы пожалеете, если еще раз посмеете высказаться таким образом.