— Почему ты так рвешься в море, девочка? — спросил он как-то.

Она попыталась рассказать ему о Нарциссе, о призрачных душах, блуждающих где-то вдали, за горизонтом, но он не уловил смысла ее слов. В конце концов, она сама спросила его:

— Ну, а почему так любишь море ты?

— Я не люблю. Я не собираюсь всю жизнь торчать в грязной воде и прокисших трюмах. Но я не нашел другого пути, чтобы стать пиратом. И я хочу свести счеты.

— Почему?

Его поразил ее вопрос:

— Я имею в виду, что еще привлекает тебя в море, кроме, разумеется, наживы? Почему ты стал пиратом, а не купцом?

Его лицо стало ужасно неприятным. Она усмехнулась:

— Пираты ведь не просто воры в маскарадных костюмах.

— О! — воскликнул Джек и рассмеялся, — воровство — самая благородная профессия. Даже всевышний украл Адама с земли и смастерил ему Еву.

Джек попытался подняться, но девушка резким движением привлекла его к себе и уткнулась в его плечо. Он рассказал о казни девяти пиратов, которую он видел год назад на Ямайке.

— Николас Лоуэс, это презренное чудовище, установил виселицы и повесил ребят за поступки, которые во время войны на стороне Королевы считались героизмом. Без суда! По королевским законам их вообще не имели права судить, если только им не выдвигалось обвинение в государственной измене. Но они были повешены не за пиратство, — он немного дрожал, хотя было тепло. — Я спрятался в толпе и наблюдал, как парни принимают смерть, удивляясь, что меня нет среди них, потому что я знал их. Это очень печальное зрелище, когда умирает твой друг, извиваясь в воздухе, умирает просто за то, что не поделился своей добычей со ставленниками короля!

Анна рассказала ему о своей встрече с сэром Лоуэсом и о его враждебности. Рэкхэм завыл от восторга.

— Говоришь, кинула на пол? Боже праведный! Я бы отдал свою руку, чтобы увидеть это!

— Да, но теперь я не могу даже ступить на Ямайку, потому что он закует меня в кандалы!

— О, да, он — очаровашка! Он от рождения такой. Отец сэра Николоса был ядовитой змеей. Но попомни мое слово, девочка, мы еще выщипаем его седую бороду — ты и я! За Дена, Эндрю, Соломона и за твою честь! Сэр Николас Лоуэс будет лизать мою задницу, прежде чем я умру.

Несколько недель Джек и Анна были неразлучны. Джек засыпал ее вниманием и драгоценностями. Он приносил ей парчу, переливающийся шелк, расшитые бисером туфли, кружева, вееры, драгоценные каменья. А взамен Анна дарила ему ласки. Когда они были вместе, она ни о чем и ни о ком больше не думала.

А потом возвратился Джеймс. Они отдыхали в гамаке и пили ром с лимоном. Анна полностью расслабилась, глаза ее были закрыты, голова покоилась на руке Джека, волосы разметались по его груди. Одежда прикрывала только нижнюю часть их тел.

Девушка почувствовала присутствие Джеймса еще до того, как услышала его. Она открыла глаза и увидела его перекошенное и бледное лицо, сжатые кулаки и рот.

— Я должен бы был догадаться, что застану тебя с ним, ты, нечестивая проститутка! — он говорил тихо, глаза его сверкали, а в голосе звучала угроза. Джек вскочил, а потом медленно опустился назад в гамак. Взгляд его был тверд, а рука нащупала эфес шпаги, стоявшей у дерева. Он ничего не сказал, только уставился на Бонни.

К Анне вернулся дар речи:

— Джеймс, мне очень жаль, что ты застал меня в таком виде. Я бы тебе сказала, — она встала с гамака и повернулась к нему лицом. Рэкхэм медленно поднялся и встал рядом с ней. Бонни смотрел на него с ухмылкой:

— Ты снял меня с этого проклятого рифа, ты спас мне жизнь, а теперь крадешь у меня жену. Странное понятие о чести!

Рэкхэм стоял неподвижно, ни на минуту не отводя глаз от Бонни и не отрывая руки от шпаги.

— Я не украл у тебя жену, парень. По всей видимости, она некоторое время была предоставлена сама себе. Она сделала свой выбор, — он протянул руку, чтобы заключить перемирие. — Смирись с этим.

Бонни наградил жену хлестким словом, лицо его было искажено ревностью:

— Шлюха! — он повернулся к Рэкхэму. — Она поведала, что ты не первый, капитан? Она рассказывала тебе о Бэярде, Бонне, Тише и всех остальных? Ее ножны открыты для любой шпаги. Может, она их всех заразила. Сказала она тебе, что ты не первый и не последний, с кем она совокупляется?

Анна взглянула на Джека, она рассказала ему не все, но ни один мускул не дрогнул на его лице:

— Да, она мне все рассказала. Не оскорбляй ее, парень! В любом случае, ты не сможешь удержать ее.