Сценарий Уотерса отталкивается от хэммовского оригинала и разрабатывает уязвимые стороны личности Бэтмена. Умопомрачительная фабула сводится к противостоянию главного героя и Женщины-Кошки — одетой в причудливые синтетические наряды антигероини, ненавидящей Черного Рыцаря и одновременно вожделеющей к нему; Пингвина — мрачного мутанта, отвратительного полуживотного с ластами, сброшенного в канализацию пришедшими в ужас родителями; Макса Шрека — седовласого, алчущего власти промышленника, выступающего, по существу, в качестве катализатора для остальных героев. Многим зрителям, однако, показалось, что такое обилие злодеев идет во вред Бэтмену, вновь оттесняя героя Китона на вторые роли.

Признаю это. Думаю, я просто немного увлекся: почувствовал интерес к ним всем и как бы поставил на одну доску. Мне также хотелось получить от этой картины удовольствие, которого я не испытал, работая над первым фильмом. Я надеялся вернуть ощущения, пережитые во время съемок «Битлджуса». Ничего из этого, конечно, не вышло, работа шла крайне тяжело.

Многих героев комикса — Джокера, Женщину-Кошку, Харви Дента — легко изобразить психологически убедительно, но этого не скажешь о таких персонажах, как Пингвин или Человек-загадка. И здесь возникает вопрос: «Кто они такие?» Именно эта неопределенность, когда не знаешь, кто есть кто, привлекает меня в сюжете «Бэтмена». Очень непростой вопрос: «Кто мы?» Является ли то, что мы ощущаем, реальностью? Предмет очень опасный, во многих смыслах эфемерный. Мы сделали попытку дать Пингвину какую-то историю, психологический фон. Может быть, я несколько перестарался, уделил этому слишком много времени. Впрочем, полагаю, никто лучше Дэнни [64] не умеет сделать ужасное приемлемым.

Мне понравилось, что некоторые зрители не могут определить, отрицательный персонаж Женщина-Кошка или нет. Она никогда не была плохой. Даже в телесериале отрицательные герои не были по-настоящему плохими. В этом все дело: я никогда не считал никого из них законченным злодеем, я вообще не верю, когда мне говорят, что какой-то человек — плохой. У меня нет компаса, чтобы определять подобные вещи.

Женщина-Кошка

На роль Селины Кайл, бесцветной секретарши Макса Шрека, превращающейся в Женщину-Кошку по-бёртоновски невиданным способом (она получает жизненную силу от многочисленных бродячих кошек), Бёртон первоначально пригласил Аннетт Бенинг, но она забеременела и была вынуждена отказаться от съемок. Для Бёртона оставалась только одна кандидатура на эту роль — Мишель Пфайффер. Однако Шон Янг, которая должна была играть в первом фильме о Бэтмене, но сломала руку, упав с лошади, и поэтому уступила свою роль Ким Бейсинджер, полагала, что на этот раз настал ее черед сниматься, и появилась на съемочной площадке «Уорнер бразерс» в наряде Женщины-Кошки.

Шон Янг приехала на студию и заявилась в мой офис. Меня там не было, но она оставила на парковке своего то ли телохранителя, то ли ассистента и, увидев кого-то, похожего на меня, сказала: «Вот он, хватай его». Кажется, то был журналист, пишущий о кино; он перепугался до смерти. Когда люди, работавшие со мной, сказали ей, что это не я, она ворвалась в офис Марка Кэнтона, где как раз оказался Майк Китон, и потребовала, чтобы ее взяли сниматься в фильме. После этого в бесконечных ток-шоу она не уставала поминать «бесчестный Голливуд». Полная нелепица, словно Шон не понимала простого обстоятельства: приглашение актера на роль — выбор режиссера, и только его. Я не «бесчестный Голливуд» и вовсе не игнорирую ее, но она подняла такой страшный шум, что сделала из себя настоящее посмешище. Явилась на шоу Джоан Риверс в костюме Женщины-Кошки, хотя ее одеяние, на мой взгляд, больше подходило для фильма о женской борьбе, и заявила: «Эти чертовы голливудские шишки не желают замечать меня». Ненавижу, когда меня воспринимают подобным образом. Я очень трепетно подхожу к выбору актеров. Я не из тех режиссеров, кто бездумно назначает встречи. Не понимаю, зачем людям зря нервничать, тратить понапрасну время. А Шон устроила большой дурацкий скандал. Наверно, ей давно хотелось сыграть Женщину-

Кошку, что вполне понятно — роль действительно замечательная. Я и сам не отказался бы сняться в такой роли, но это всего лишь вопрос выбора, причем это мой выбор, и такие категории, как «правильно» и «неправильно», здесь просто не уместны. Она вопила: «Голливудская система!» На что я отвечал: «Нет, это выбор художника, режиссера фильма».

Мы встретились с Мишель. Я видел не так много фильмов с ней, но наша встреча прошла хорошо: она мне понравилась. Конечно, взглянув на Мишель, не скажешь, что в ней есть что-то кошачье, некое качество, которого ожидаешь от Женщины-Кошки, просто мы поговорили, и я увидел ее в этой роли. Здесь всего лишь выбор, некое ощущение общности, ничего больше. Мишель — из округа Ориндж [65] , она принадлежит к той же эпохе и тому же окружению, что и я, возможно, связь между нами возникла как раз на этом уровне. Она талантливая актриса и сыграла здорово. На меня произвели впечатление ее физические возможности — как много она способна сделать. Могла, например, взять в рот птицу, вообще отличалась редким терпением. Сотворила что-то фантастическое со своими глазами, и не для того, чтобы шокировать публику: просто глаза у героев фильма играют важнейшую роль — ведь их лица закрыты масками!

Двойственность буквально завораживает Бёртона, и фильм пронизан какой-то необыкновенной напряженностью, наполнен многозначительными мрачными диалогами и удивительно сложными характерами, чьи теневые стороны Бёртон превращает в горькую приправу. Бэтмен и Женщина-Кошка испытывают опасную тягу друг к другу, но, сняв свои костюмы и маски, все же мучительно не способны поладить.

В США маски символизируют стремление спрятаться, но когда я приходил на вечеринки по случаю хеллоуина в маске, она означала скорее некую распахнутую дверь, способ выразить себя. Когда твое лицо скрыто, это каким-то причудливым образом помогает тебе открыться, потому что ты чувствуешь себя свободнее. Люди больше раскрываются, становятся более непосредственными в проявлении своих чувств, когда защищены маской. Я подметил эту особенность нашей культуры и испытал ее на себе. Под маской появляется некое странное ощущение свободы. Может показаться, что все совсем наоборот, но на самом деле — нет.

Некоторые актеры словно обретают дополнительную энергию, когда переодеваются. Сколько бы я ни делал фильмов, не устаю радоваться, наблюдая это. Мы с Майклом постоянно перешучивались по этому поводу и иногда хохотали до упаду. Вот на тебе костюм: это похоже на шутку — просто невозможно поверить! Замечательная вещь в определенном смысле: такое нельзя воспринимать всерьез, и это прекрасно.

В одной из лучших сцен фильма Брюс Уэйн (Майкл Китон) танцует с Селиной Кайл (Мишель Пфайффер) на бале-маскараде. Оба понимают, кто на самом деле скрывается под маской, и Кайл, ранее признавшаяся, что ее тошнит от масок, спрашивает: «Означает ли это, что нам придется вступить в схватку?»

Мне кажется, актеры хорошо справились с этим эпизодом, хотя, несомненно, им потребовалось для этого какое-то время. Сцена во многом замечательная: ведь у них было столько проблем из-за их нарядов, грима и масок, такие ограничения в физическом плане — явное нарушение норм. В определенный момент они вообще перестали испытывать какие-либо эмоции, но к тому времени, когда снималась сцена бала, чувства вновь появились.