Французский военный отряд при всей своей малочисленности сражался геройски. Рабы действовали не только массой, под начальством своего одноплеменника Туссена, но и в одиночку, и отдельными группами, совершая неожиданные нападения на плантации.

Французы начали постепенно вытеснять англичан из тех позиций, которые тем удалось было занять. Генерал Лаво, которого комиссар Конвента Сонтон назначил губернатором и командующим французскими силами, выбил англичан из внутренних частей острова и стал отвоевывать у них и приморские пункты.

Англичане сделали попытку подкупить Лаво, но это не удалось. К нему писали и склоняли к измене и французы аристократы вроде плантатора маркиза Пинье-Монтиньяка, неизданное письмо которого напечатал Люсьен Леклерк, но и им это не удалось.

В письме маркиза есть интересное указание на изменнические (вполне одобряемые маркизом) тенденции не только плантаторов, но и вообще многих из тех, «кому было что терять».

Мы и из других, раньше опубликованных источников знали, что многие кормившиеся около плантаций, около работорговли белые колонисты, свободные или вольноотпущенники, тоже примкнули частично к изменникам-плантаторам и к вторгшимся во французскую часть Сан-Доминго англичанам и испанцам. Их и понимает маркиз под людьми, которым вообще «есть что терять», он только не прибавил: «от освобождения рабов». Но это и без того было совершенно ясно.

Но именно к этой свободной собственнической прослойке и обратился Туссен-Лувертюр, уже признанный вождь основной массы рабов, только что освобожденных августовской (1793) прокламацией конвентского комиссара Сонтона.

Только Туссену-Лувертюру удалось объединить массы населения французской части Сан-Доминго и повести их в бой против англичан и испанцев. Сделал он это не во имя сохранения французского владычества, хотя долгие годы (больше семи лет) пользовался этим лозунгом для конечного освобождения острова от французской власти и для превращения его в самостоятельное государство. На это пошли и рабы, уже освобожденные, и свободные собственники. И тем и другим эта перспектива показалась заманчивой. Но в первые времена еще нельзя было говорить об этом открыто, нужно было все силы направить на отражение английского и испанского нашествия.

Французские власти впоследствии, когда они уже поняли тактику Туссена-Лувертюра, были убеждены, что с самого начала, обращаясь к рабам, их вождь либо намекал, либо говорил прямо о своих конечных целях и этим привлек уже не только невольников, боявшихся английской и испанской победы потому, что эта победа несла для них возвращение к рабству, но и собственников и свободных людей, которых, естественно, манила перспектива овладения всеми богатствами и всей полнотой власти над роскошным тропическим островом, когда оттуда будут изгнаны белые господа.

Но до начала попытки осуществления этих планов было еще далеко. Непосредственной задачей было отбиться в тесном сотрудничестве с французским отрядом и под прямым верховным начальствованием французского губернатора от англичан и испанцев и одновременно помогать французским властям железной рукой раздавить измену, гнездившуюся среди аристократов-плантаторов.

Англичане уже в первые месяцы войны в 1793 г. овладели почти всеми французскими владениями в Антильском архипелаге — Мартиникой, Сент-Лючией, Гваделупой, — Сан-Доминго же защищал Туссен-Лувертюр, который в мае 1797 г. был назначен главнокомандующим всеми французскими силами на острове.

Интересно отметить, что Туссен-Лувертюр делал в это время усилия, чтобы распределить брошенные бежавшими плантаторами земли между рабами, а на тех плантациях, где еще остались прежние владельцы, он стремился ввести систему отдачи участков рабам на началах фермерской аренды. Так как белые все равно не намеревались работать на плантациях, то сплошь и рядом условия аренды диктовались рабами, а не хозяевами. Туссен-Лувертюр конфисковал земли тех собственников, которые забрасывали плантационные работы вовсе или числились в безвестной долгой отлучке.

В 1798 г. Туссен приобрел такую власть и влияние на острове, что Англия, вступив с ним в тайные сношения, предлагала ему сделать из Сан-Доминго независимое государство, а себя самого провозгласить королем и обещала помощь.

Туссен-Лувертюр на это не пошел, не доверяя англичанам. Но от французских комиссаров он мало-помалу тоже почти вовсе избавился. И военные успехи, и дипломатические таланты Туссена привели к тому, что в октябре 1798 г. англичане совершенно эвакуировали те немногие пункты Сан-Доминго, где они еще держались. Опираясь на прекрасно организованные и дисциплинированные батальоны восставших рабов, Туссен заставил французского командира генерала Гедувиля удалиться с острова. С генералом уехало до двух тысяч бывших плантаторов и французских купцов. Остров остался временно в полнейшей власти талантливого народного вождя. Он усмирил восставшие части свободного населения острова и стал успешно организовывать администрацию.

Туссен-Лувертюр пользовался фанатической преданностью и любовью своих соплеменников. Восставшие видели в нем человека, который подарил им остров, где они, их отцы и деды были так долго на положении рабочего скота. Туссен, будучи фактически совершенно самостоятельным в своих действиях на Сан-Доминго, тем не менее формально еще не рвал с Директорией Французской республики. А Директория, зная полное свое бессилие на острове, делала вид, будто считает по-прежнему Туссена своим генералом, действующим якобы согласно ее желаниям.