«Отлично, вот и посмотрим на Алкинор!» — обрадовался лорд, не забыв брезгливо процедить:

— Впрочем, я не буду пачкать руки об алкмаарскую падаль.

Ноздри стража гневно раздулись, пальцы на рукояти побелели. Но меча он не обнажил.

— Отвечай, что ты сделал с Эостой? — прошипел молодой человек не хуже архилича Мортис. — Как ты посмел к ней прикоснуться?

— Ах, какие нескромные вопросы — что да как именно! Такие подробности не для детей. Но, скажу тебе, мечта некрофила, — ей понравилось.

Вот теперь меч со свистом покинул ножны, и Энрах взревел, кидаясь на лорда.

Тот даже не потянулся к своему оружию — зачем ронять честь клинка недостойной его схваткой? Уклонившись от атаки, развел руки в стороны и резко взмахнул, словно собрался плюнуть на все и улететь. Из-под ног Энраха взметнулся ворох палых листьев. Отбиваясь от них левой рукой, страж снова сделал выпад. Даагон отпрыгнул. Миг — и его противника с ног до головы окутал желтый лиственный смерч, залепив глаза.

Энрах закрутился, пытаясь вырваться из кокона, слепо размахивал мечом, измельчая листья в крошево, но от этого оно забивало глаза и уши еще плотнее. Изнутри столба некоторое время слышались грубые ругательства, но очень скоро листья заткнули сквернослову рот.

Лорд прислонился к стволу дуба и, скрестив руки на груди, наблюдал за толстым лиственным столбом, носившимся по поляне. Удивляло, почему соперник не использует защиту от магии земли, — страж троп обладал достаточными знаниями, чтобы противостоять такой простой контратаке. Наконец столб споткнулся о могучий корень, упал, и листья мигом осыпались, образовав над телом добрый курган. Меч, выпавший при падении из руки стража, отлетел к ногам Даагона.

Лорд поднял клинок и охнул: рукоять оказалась горячей. Даже для того, кто умеет вызвать в себе огонь Галлеана, держать меч было едва терпимо.

— Да что с ним такое? — прошептал Даагон, тронув черное лезвие кончиками пальцев с еще большей нежностью, чем девичью щеку.

Весь в хаотичных темных разводах, как бы закопченный, клинок выглядел и прекрасным, и устрашающим, и… больным. Багровые сполохи судорожно пробегали по лезвию, как языки пламени по угасающим углям, и пытались, но не могли сложиться в магические руны.

Неожиданно Даагону показалось, что в роще завелось горное эхо, — кто-то над самым его ухом произнес:

— Что с ним такое?

Лорд вскинул глаза. Не слишком ли рано Энрах выбрался из-под завала?

В паре шагов от Даагона стоял юный эльф из диких кланов. Из самых диких, судя по потрепанной одежде и безыскусной костяной рукояти ножа в деревянных ножнах. И ни один лист не выдал его приближения.

Мурашки неприятно щекотнули спину лорда: он, мастер битв, никогда не подпускал к себе незнакомцев так близко, потому и прожил свои четыреста лет.

Взгляд темных глаз охотника был прикован к мечу в руках мага. Сам он опирался на необычную рогатину: ее верхушка оканчивалась выше перекладины не одним копьем, а была раздвоенной, как крестьянские вилы, и на каждый рог был насажен острый шип. Лорд видел такие усовершенствованные рогатины у охотников на монстров: никогда не знаешь, справа или слева окажется сердце очередной твари, на которых так щедр Невендаар, а с двурогим оружием не промахнешься. Правда, такую рогатину не провернуть в теле монстра, зато ослепить молено одним ударом.

Даагон отнял ладонь от клинка и покосился на лиственный курган — тот был недвижим «Еще задохнется, наследничек!» — поморщился лорд и незаметно шевельнул рукой, шепнув заклинание. Листья начали осторожно, не привлекая внимания пришлого эльфа, расползаться.

— Я могу тебе чем-то помочь, охотник? — спросил Даагон, желая побыстрее избавиться от любопытного.

— Я ищу Тиниру из клана Гаэтер, мастер битв, — сказал эльф, не отводя глаз от меча.

Даагон понимал его зависть: какому воину не хотелось бы иметь подобное оружие, сам вид которого рождает в груди щемящую тоску и жажду?

— Тинира к полудню будет на поляне состязаний, это там, — лорд показал в нужную сторону. — И с чего ты взял, что я — мастер битв?

Он был уверен: стычку с Энрахом никто не видел. Лиственный столб, конечно, трудно не заметить даже издалека, но в нем уже никто не разглядел бы стража троп. На самом же лорде не было доспехов — ни парадных, ни боевых, а из оружия — только простой меч в невзрачных ножнах.

— Ты добыл чужой клинок, не обнажив своего. — Незнакомец улыбнулся краешком губ, показав взглядом на оттягивающий пояс Даагона меч.

— Почему ты решил, э-э… незнакомец…

— Меня зовут Лиэн.

Даагон не стал называться, прекрасно зная, какую ненависть вызывает в клане Гаэтер его имя.

— Почему ты решил, Лиэн, что я добыл меч без ножен именно в битве? Может, я его нашел или украл?

— Его клинок все еще не остыл.

— Чепуха. Лезвие бликует под солнцем, только и всего, — прищурился Даагон.

«Так это — маг? — думал он. — Не похоже. Слишком юн. Ничего примечательного, кроме ветхой одежды. Самый обычный эльф. Пройдешь мимо, и лица не вспомнишь».