…Посол Отт уехал в Берлин. Как-то встретит этого болвана Риббентроп? Впрочем, Риббентроп сам не далеко ушел от Эйгена. Риббентроп – откровенный, прямолинейный враг Англии, сторонник немедленной войны с Англией и Советским Союзом. Германия два месяца назад оккупировала Австрию, теперь нацелилась на Чехословакию. Надвигается большая война… Япония, несмотря на свои мощные военные силы и развитую экономику, не способна выдержать длительных боев: «пороха не хватит», не хватит денег, людей. Ограниченные экономические ресурсы…

Отт вернулся из Берлина быстро. Так и есть. Хищники не смогли договориться. В Берлин поступил доклад от дипломатических представителей, находящихся в Китае. В секретном докладе сказано: японские власти стремятся «изгнать все иностранные государства из Китая, в том числе и Германию. Японские монополии установили контроль над всеми отраслями промышленности и не пускают сюда немцев. Политика Японии направлена на искоренение всего иностранного капитала в Китае».

Риббентроп разругался с японским послом Того. Переговоры о заключении военного союза прерваны.

Зорге облегченно вздохнул. Отт вел себя на Вильгельмштрассе молодцом. Он привез целую кучу ценных сведений. Оказывается, теперь мы можем даже влиять в некоторых вопросах на политику германского государства…

Через Клаузена Бранко передает записку: Мияги получил от своего друга достоверные сведения… (Зорге догадывается: этот друг – Одзаки.) Очень важные сведения: японцы, стараясь поднять свой пошатнувшийся престиж среди западных держав, готовят военную провокацию в районе озера Хасан, вынашивают планы захватить часть советской территории в Приморье, окружить Владивосток.

Тут уже Зорге не мог больше оставаться в больнице. Опираясь на трость, доплелся до машины и приказал везти себя в посольство.

Военные действия у Хасана начались 29 июля 1938 года, но еще задолго до этого советское командование, предупрежденное Рихардом Зорге о готовящейся провокации, начало переброску в район озера Хасан частей 1-й Отдельной Краснознаменной армии.

Западная пресса открыто толкала Японию на большую войну. «Япония может воспользоваться этим случаем для ограничения ее действий в Центральном Китае… Настоящий японо-русский инцидент может автоматически вылиться в необъявленную войну», – подсказывала «Нью- Йорк таймс». Риббентроп забыл ссору с послом Того и стал ратовать за германо-японский военный союз.

Но к 11 августа наступило отрезвление: японские войска были наголову разбиты, выброшены с территории Советского Приморья.

Не лучше шли дела в Китае. Коноэ надеялся поставить Китай на колени, захватив Ханькоу. Но установить «новый порядок» в Восточной Азии не удалось. Китайцы отказались от капитуляции и продолжали борьбу.

Все выходило так, как и предвидел советник Одзаки. Почему бы этого мудрого человека не сделать официальным советником?

Осуществить намерение принцу не удалось: потерпев поражение на всех фронтах международной политики, кабинет Коноэ вынужден был уйти в отставку.

Так обстояли дела на Дальнем Востоке.

А в Европе назревали события, смысл которых хорошо понимал Зорге. 30 сентября Гитлер выполз из «коричневого дома» в Мюнхене – в этот день правящие круги Англии и Франции выдали фашистской Германии Чехословакию. Мюнхенский сговор расчистил нацистам путь ко второй мировой войне. И хотя срок пребывания Зорге в Японии согласно договоренности с Урицким кончился, Рихард 7 октября написал в Центр:

«Пока не беспокойтесь о нас здесь. Хотя нам здешние края крайне надоели, хотя мы устали и измождены, мы все же остаемся все теми же упорными и решительными парнями, как и раньше, полными твердой решимости выполнить те задачи, которые на нас возложены великим делом».

Он отдавал себе ясный отчет в том, что его место сейчас в Токио – и нигде больше. Ибо не было, не существовало в природе человека, который смог бы заменить его в настоящее время здесь, на самом оживленном перекрестке международной политики; он проник в сокровенный уголок фашистского логова – в германское посольство, даже мог направлять действия посла по нужному руслу, оказывать влияние на германо-японские отношения, узнавать о замыслах Гитлера и его приспешников. Нет, никто не мог заменить Зорге. Все личное должно отойти на второй план…

А что сказать Кате, как объяснить?..

«Дорогая Катя!

Когда я писал тебе последнее письмо в начале этого года, то я был настолько уверен, что мы вместе летом проведем отпуск, что даже начал строить планы, где нам лучше провести его.

Однако я до сих пор здесь. Я так часто подводил тебя моими сроками, что не удивлюсь, если ты отказалась от вечного ожидания и сделала отсюда соответствующие выводы. Мне не остается ничего более, как только молча надеяться, что ты меня еще не совсем забыла и что все-таки есть перспектива осуществить нашу пятилетней давности мечту: наконец получить возможность вместе жить дома. Эту надежду я еще не теряю. Ее неосуществимость является полностью моей виной, или, вернее, виной обстоятельств, среди которых мы живем и которые ставят перед нами определенные задачи.