– Решил быть пришпиленным? – изогнул одну бровь незнакомец. – Ладно. Некоторые люди выбирают место смерти, а ты решил выбрать и позу! Ну, защищайся.

Однако детина не успел перейти в атаку. На его последних словах Виктор подбросил вверх свой меч и, заметив изумленный взгляд противника, быстрым движением метнул баклер, целясь в туловище. Затем столь же стремительно нагнулся, схватил седло и швырнул его в ноги молодчика. А потом, поймав оружие, бросился в атаку. Прием рискованный, но если потренироваться как следует, то сможешь расчитывать время возвращения меча.

Виктор почти преуспел в своей атаке. Незнакомец уклонился от баклера, отпрыгнул от седла, слегка утратив равновесие, и Антипов почти задел его руку, не хватило каких-то жалких сантиметров. Увы, но детина увернулся и, изогнувшись, нанес удар рукоятью меча по шлему противника. Виктор рухнул как подкошенный. Он лишился чувств и уже не мог ничего не видеть, не слышать. Однако если бы каким-то чудом сумел пробыть в сознании хоть немного, то услышал бы интереснейшую вещь.

– Однако этот сын барона чуть меня не подловил, – с уважением произнес детина, обращаясь то ли к самому себе, то ли к немногочисленным зрителям. – Не ожидал такого! Ну, пусть живет. Никто не может сказать, что Менел не ценит доблесть.

Когда Виктор был маленьким, то часто болел простудами. Ему с этим делом так не везло, что однажды он даже попал в больницу. В ЛОР-отделение, где ему пришлось хлебнуть горя в виде пункций носовых пазух. Но больница запомнилась не только этим. А еще ранними пробуждениями, когда палата уже ярко освещена, а ты лежишь, смотришь на светлые стены и потолок, слышишь голос медсестры, раздающей таблетки, и думаешь о том, что вот, настал очередной прекрасный день, который не принесет ровно ничего хорошего.

В то самое утро, когда Антипов открыл глаза, в его голову закрались точно такие мысли. Возможно дело было в том, что комната, где он лежал, тоже была наполнена светом, или в том, что стены и потолок были тщательно побелены, или даже в том, что неподалеку маячило чьн-то лицо… довольно знакомое. Хотя, скорее всего, проблема была не в лице, а как раз в утре. Потому что рассвет означал, что пришел новый день турнира и план Виктора рухнул.

– Рикста, – молодой воин пошевелился. – что случилось? Я плохо помню, что произошло вчера. Все как в тумане.

– Господин! Вы пришли в себя! – рыжеволосая голова с радостной улыбкой нависла над лежачим. – Наконец-то!

Виктор попытался сесть. На удивление он чувствовал себя неплохо, если учесть, что провалялся без сознания несколько часов.

– Рикста, ты на вопрос отвечай, – пробормотал Антипов, оглядываясь и убеждаясь, что он находится в незнакомом помещении с четырьмя топчанами, большим окном и амуницией, сваленной в углу. – Что произошло со мной вчера?

– Ничего, господин, – произнес слуга, разглядывая собеседника так, словно силясь найти отличия между тем Ролтом, который был до ранения, и теперешним. – Вчера вы лежали здесь без сознания.

Виктор поднял руку, посмотрел на нее и потер ею лоб. Туман потихоньку рассеивался.

– Послушай, ты говори не о том, что случилось после драки, а о том, чем она закончилась.

– Вчера не было никакой драки, господин, – продолжал настаивать Рикста. – Вчера вы лежали здесь без сознания. А бой, в котором вы пострадали, был два дня назад.

– Что?! – если бы Антипову сообщили, что замок Орреант разрушен взбесившимся мамонтом, он удивился бы не больше. – Ты хочешь сказать… я валяюсь тут уже два дня?!

– Да, господин, – совершенно серьезно кивнул слуга.

Виктор со стоном рухнул на кровать, его глаза расширились и бессмысленно уставились куда-то наверх.

– Рикста, – прошептал он, даже не глядя на собеседника, – это же конец! Турнир проигран! Арес… Да что там Арес… графиня… Ласана… она уже могла окончательно выбрать этого Женара. Офигеть. Просто офигеть!

Слуга осторожно и успокаивающе прикоснулся к плечу Ролта.

– Не переживайте насчет ан-Котеа, господин, – сказал паренек. – Он уехал.

Глаза Виктор быстро обрели прежнее осмысленное выражение. Воин повернул голову и внимательно посмотрел на Риксту:

– Уехал? Куда уехал?

– Надо полагать домой, господин. Тут у нас кое-что произошло.

Интонации слуги заставили Антипова снова сесть. На этот раз рывком. Он свесил ноги, на которых были только белые портки, прочно поставил ступни на пол и, опершись о колени, подался вперед.

– Что произошло, Рикста? Ты меня не томи. Я и так уже не в себе. Рассказывай.

Слуга легонько вздохнул, как вздыхает человек, которому предстоит долгое и неприятное повествование. Он отошел на пару шагов и уселся на соседний топчан, скопировав позу собеседника.