Шрифт:
А это означало, что данного желтого человечка необходимо подключить к группе, и Сит должен найти убедительный способ добиться этого. Но здесь ему сильно помогли годы, проведенные им на Земле в качестве фонского наблюдателя.
Однако необходимо было действовать быстро, если Сит, конечно, собирался насладиться местью, как запланировал. Потому что Джилл стал не просто мишенью, а чем-то большим. Он по-прежнему оставался основным раздражителем. Самая мысль о человеке, обладающем способностями фонов, проводила Сита в ярость!
Человек, ментально совместимый не только с ггудднской или фонской технологией, но и со всей технологией, со всеми механизмами.
Это — неоспоримый факт. Волнение Сита, когда Джилл приблизился к особняку, было вызвано еще и тем, что его враг принес с собой. Когда Сит призвал Ярта Финна действовать, заверив его, что это «неизмеримо» важно, он не просто играл словами.
Приборы особняка не просто «мигнули» или отразили «эхо-сигнал». На самом деле, когда приблизился Джилл, сенсоры зарегистрировали сильную интерференцию — «помехи», которые увеличивались по мере его приближения...
И Сит знал, что именно это означало: Спенсер Джилл обладал дезактивированной узловой точкой, которой мог быть только первоначальный Дом Дверей!
Глава тринадцатая
— Спенсер! — тревожный крик Анжелы, или восклицание, произнесенное, словно шепотом, имя Джилла и шипение воздуха... Казалось, мир вывернуло наизнанку, все перевернулось вверх тормашками с мучительным, глухим скрежетом. — Спенсер... Спенсеррр... Спенсерррр!
Джилл услышал крик и попытался ответить:
— Анжела... Аа-Анжела... Ааа-Анжела!
Но услышал он лишь собственный голос и единственное слово, бывшее ее именем — искаженный и гулкий звук, словно попавший в лабиринты инопланетного пещерного комплекса. Затем откуда-то, из водоворота бессмысленных цветов и калейдоскопа образов, которые могли быть расплавленными осколками голубого неба" черной скалы, белого маяка и серо-зеленого моря, выскользнула ее рука и, вслепую отыскав, сжала его руку.
На мгновение пала тьма. Словно что-то тяжелое и жидкое обрушилось на них, будто свинцовая волна, и скользнуло дальше. Но удивительно, когда волна миновала, люди почувствовали, что по-прежнему стоят, хотя и застыв, как статуи, в своих первоначальных позах...
То есть, они стояли какой-то миг, а потом повалились наземь, рухнули на колени или просто осели на ватных ногах.
Все, как по команде, закрыли глаза. Визуальная атака в виде плавящегося мира оказалась для людей непереносимой, слишком страшной: словно кто-то неожиданно быстро провел добела раскаленной кочергой слишком близко к глазам. Они попали в... Замок!
Джилл, Тарнболл и Анжела почти одновременно сощурились, а затем открыли глаза. И тогда:
— Мы внутри! — прохрипел Джилл.
— Да, и притом — трезвые, — сглотнул Джек Тарнболл. — Но будь у меня сейчас бутылка, ни ты, ни САС, вместе взятые, не смогли бы помешать мне как следует приложиться!
— Мы внутри, — повторила Анжела вслед за Джиллом дрожащим голосом. — Но где внутри? Я хочу сказать, мы попали туда, куда ты и собрался попасть?
— Дай мне разобраться в своих чувствах, — попросил Джилл. — Но, прежде всего, дай мне сориентироваться!
Они втроем первыми поднялись на ноги, помогая остальным встать и пытаясь их успокоить. На сей раз Миранда Марш безмолвствовала. Она могла только ахать, пока Тарнболл поднимал ее на ноги. А вот Джордж Уэйт, казалось, ожил.
— Внутри? — он схватил за руку Джилла. — В самом деле? Ты сумел, сделать это, Спенсер? Это... внутреннее пространство того маленького... того маленького замка? — оглядевшись, он снова съежился, осознав, что это единственное место, где такое может быть. «Стены» представляли собой массу ползучих, тошнотворных цветов, пол — какую-то пенистую субстанцию, а потолок скрывался в светящемся белом тумане. Что же касается расстояния, геометрии или перспективы, то они не поддавались определению. Единственной постоянной, похоже, являлась сила тяжести: верх по-прежнему оставался верхом, а низ — низом. Но что касалось направлений...
Заметив, как скривилось лицо Уэйта, Джилл пожал плечами. Он очень хорошо понимал его.
— Стены... Они хуже всего, — обратилась к министру Анжела. — Сквозь некоторые можно просто пройти.
— Превосходный способ пропасть без вести, — добавил Джилл. — Это местечко — самый настоящий лабиринт. Пока мы здесь, давайте держаться все вместе.
Тут Барни пару раз тявкнул, отбежал от людей и через мгновение пропал из виду.
— Понятно, что я имею в виду? — указал Джилл.
Хотя относительно пса он не беспокоился. Барни знал это место, не говоря уже о нескольких иных местах. Он лучше всех прочих ориентировался в этом мире.