Хитрые... Никто и виду не показал, что заметил выходку Лука... Надо ждать.

Наконец, выборы на участке свершились, на часах без четырех минут десять. В зал вошло командование полка в лице командира части и его политического заместителя. Этот торжественный день политической активности военнослужащих, несомненно принадлежал епархии подполковника Магро, но майор Андрищенко не колебался ни мгновения и обратился к Носко:

– Товарищ п`полковник, разрешите доложить?

– Докладывай. Садитесь, товарищи. Закончилось голосование?

– Так точно. Проголосовали все сто процентов личного состава полка, за исключением списка лиц, находящихся в отпуске и командировке, список прилагается. Проголосовало ровно пятьсот человек.

– Хорошо. Ну что, звоните, докладывайте, будем вскрывать да считать.
– Магро неспешно кивнул своему командиру, почти как равный, но медлить со звонком "наверх" не стал, следовало не только отрапортовать, но и не отстать от других.

После короткого разговора поступила команда вскрывать урны. Этого момента Лук ждал весь в поту, напрасно Свирс и Кесель кидали ему "маяки" из-за дверей, нельзя было отрываться и упускать ни слова, ни жеста, ни взгляда.

Однако отсортировать и пересчитать пятьсот бюллетеней - это не дело пяти минут и Носко с Магро, оба невысокие и очень толстые, ушли коротать время в офицерскую столовую, где уже был накрыт для них скромный завтрак, пока еще без вина и водки.

– Ого.
– Прапорщик Карпатый поднял двумя пальцами бюллетень, и сердце у Лука ухнуло куда-то в штаны.

– Кто-то против проголосовал! Зачеркнуто по всем правилам!
– сердце у Лука провалилось еще дальше и задрожало где-то под портянкой.

– Это не я!
– хотелось ему крикнуть, - я наоборот!..

– Да.
– Майор Андриященко повертел бумажку так и сяк... Сюда клади, отдельно.

– А вот еще зачеркнуто.

– Что, еще один??? Погоди... Как это еще зачеркнуто?
– Андриященко взял второй зачеркнутый бюллетень...
– Да нет, это кто-то намудрил: зачеркнул не кандидата, а рядом, подчеркнут кандидат, а не зачеркнут. Причем неаккуратно, сикось накось.

– И что теперь?

– А что теперь? Вы что, товарищ прапорщик, никогда испорченных бюллетеней не видели? Отдельно клади, вот сюда.

Все сортирующие примолкли, будучи вынуждены внимательнее вглядываться в лицевую часть бюллетеней, но больше никто ничего не напортил и не вычеркнул. На оборотную часть листов, на одном из которых ликовали верноподданнические каракули Лука, никто уже не смотрел.

– Посчитали?
– Голос у подполковника Магро высокий и несколько гнусавый, в отличие от сочнейшего баса подполковника Носко.

– Да, товарищ подполковник. Пятьсот бюллетеней, один недействительный, один против, четыреста девяносто восемь за.

– Ну-ка дай сюда тот и другой...
– графин на столе вздрогнул.
– Да.
– Носко произнес "да" и уставился на своего заместителя, как бы предлагая тому реагировать в пределах своей компетенции. Опытный политработник Магро был невозмутим, он повидал на своем веку немало жоп и от судьбы, и от начальства, причем с очень близкого расстояния.

– Все в пределах нормы, социалистическая демократия в действии. Однако в нашем полку процент сознательных граждан все равно выше, чем в среднем по стране. Там 99, 91% в среднем, если мне не изменяет память. А у нас... выше.

– Насколько выше, Игорь Иванович? (Лук, по прошествии многих лет, забыл имя и отчество Магро и в рассказе вынужден был вставить случайно придуманные... Прим. авт.)

– Сейчас посчитаем, товарищ п`полковник. Так... Один голос от пятисот... это будет... все равно, что две от тысячи.

– Четыре от тысячи.

– Почему четыре?

– Так два же бюллетеня.

– Вы меня не путайте, Андриященко. Два бюллетеня учтем, когда посчитаем процент проголосовавших за. А против - один бюллетень. Так, итого полпроцента получается, что ли?

– Ну да, полпроцента... Скорее четверть процента.
– Это подключился к расчетам Носко.
– Ну-ка, давайте посчитайте процент проголосовавших "за", и тогда от ста процентов отнимем итог и поделим пополам...

Все окружающие робко задумались. Откашлялся было Лук и даже что-то пискнул насчет двух десятых процента, но...

– Малчать, товарищ солдат, не разрешаю! Магро, позвони-ка в штаб части, пусть принесут логарифмическую линейку...
– На этих словах члены комиссии, солдаты срочной службы, юный лейтенант Романовсков, и прапорщики, Дерман и Карпатый, послушные командирскому взгляду и жесту, дружной толпой повалили к выходу, перекуривать.