Возьмем дошкольное образование. Анатолий Васильевич (Луначарский. — Ред.) много говорил тут о значении дошкольного образования. Но я должна сказать, что когда бываешь на фабриках в провинции, то постоянно щемит сердце из-за того, что у нас очень мало детских учреждений. Есть какой-нибудь отдельный детский сад, отдельный очаг, а вся масса ребят остается необслуженной. Нужно, чтобы в каждом городе, в каждом районе, в каждом селе смотрели, что можно сделать для дела дошкольного образования. Совет не может проходить мимо этого вопроса, он не может заняться только школьным делом. Положим, местное население еще не знает о том, что такое дошкольное образование. Что надо делать? Надо позаботиться о том, чтобы крестьянка на селе узнала, что такое детский сад, что такое детская площадка. Об этом она может узнать из книжки. Важно, чтобы во всех избах-читальнях в определенный день производилась читка статей из «Крестьянки» и из других журналов и газет, читка книжек о дошкольном образовании, была бы беседа о том, что такое дошкольное образование. Ведь в глухих уголках об этом до сих пор понятия не имеют. Правда, если сравнить то, что есть сейчас, с тем, что было, например, в 1919 г., то, конечно, достижения огромные. В 1919 г. крестьянки писали слезные прошения правительству о том, чтобы у них не устраивали детских садов, откуда — они думали — ребят увезут в Красную Армию и т. д. Только руками приходилось разводить, когда приходили такие заявления.

Эти заявления показывают, как была заброшена деревня, показывают, что крестьянки не знали, что такое детские сады и детские площадки. Теперь они могут знать об этом не только из книжек, но могут узнать и в соседнем селе, где есть детская площадка или детский сад. Если в данной деревне ничего нет, а в соседнем селе или в ближайшем городе есть детское учреждение, так надо, конечно, постараться сделать так, чтобы крестьянки могли прийти туда и посмотреть, что там делается. Тогда крестьянке ясно будет, какую большую помощь оказывают деревне детские учреждения; особенно в страдное время. Тогда крестьянка сама, вместе с сельсоветом, подумает, что можно было бы сделать и в своем селе.

Товарищи из Вятской губернии рассказывали, что там взяли дома у духовенства, но ничего в них не сделали: дома стоят забитыми. Сельсовет, конечно, должен позаботиться о том, чтобы эти дома не стояли забитыми и не разрушались. Нужно подумать, как бы эти помещения приспособить для детского сада. Но даже если и нет помещения, надо подумать о том, — чтобы хоть в праздник собрать детей в школе или в другом месте. Тут товарищи рассказывали, как ребята I ступени устраивают праздники для детишек дошкольного возраста, собирают их в школе, поют песни, играют с ними. Малыши начинают после этого совсем иначе смотреть на своих старших братишек и сестер. Такой подход является желательным. Нужно хоть раз в неделю собирать ребят-дошкольников. Это сделает их немножко организованнее. Надо научить матерей, как к этому делу подходить.

В этом отношении для дошкольников очень многое можно сделать в городах. Но и здесь не все делается, что надо. В Москве работницы часто рассуждают так: зачем я буду посылать ребят в детский сад; я лучше возьму из деревни няньку лет 9–10, и пускай она нянчит ребенка. Это неправильный подход. Девочке 9– 10 лет надо учиться. Хотя ее и из деревни привезли, но она все равно за ребенком не углядит. Важно, чтобы с первых шагов ребята приучались дружно жить, дружно играть, помогать во всем друг другу. Сейчас в деле устройства дошкольных учреждений помогают жилтоварищества и кооперация.

Конечно, наперед для каждой местности нельзя сказать, что нужно делать, но дело сельсовета и заключается в том, чтобы выдвинуть вопрос, что в данной местности можно сделать для дошкольного образования.

Надо рассказать матери, как воспитывать детей, надо рассказать молодежи, как воспитывать ребят и какие учреждения можно создать. Только тогда, когда мы будем иметь в виду всех ребят дошкольного возраста, мы поймем, какая большая работа тут должна быть сделана.

Возьмем теперь школы I ступени. По школе I ступени открывается громадная работа и для сельсовета и для горсовета. Много ребятишек не проходит даже школы I ступени. В Москве, на одной из больших фабрик, мне пришлось разговаривать с работницами. Работницы жалуются, что их ребята не могут поступить в фабзавучи, потому что они прошли только два года учебы, а в фабзавучах требуется четыре года. Оказывается, даже в центре, в Москве, работницы четыре года не обучают своих ребят — говорить о деревне уже не приходится. Совершенно очевидно, что сельсовет должен позаботиться о постройке школ и должен раскачивать всех граждан, чтобы и они за это дело взялись. Часто, однако, приезжают из деревни и рассказывают, что начали такую-то и такую-то стройку. Спрашиваешь: вы с кем-нибудь согласовали этот вопрос? Оказывается, что нет. Оказывается, что размахнулись больше, чем надо: стали строить школу-клуб, нужно на это 50 тыс., а сколько тысяч можно достать — не рассчитали.

Приезжают в центр и говорят: «Мы пять тысяч вложили, дайте еще 45». А дать их неоткуда. Смотришь, пропадают и пять тысяч рублей, уже вложенных. Надо поэтому, прежде чем начинать стройку, согласовать план стройки с уездным отделом народного образования. Но, с другой стороны, чрезвычайно важно, чтобы всякая такая инициатива встречала поддержку. Небольшие суммы для того, чтобы такую инициативу населения поддержать, можно изыскать. Это имеет большое значение.

Несколько слов о ремонте. Приезжаешь иногда в деревню: осень, пора заниматься, в других школах ребята уже занимаются, а тут ремонт еще и не начинался. Важно, чтобы сельсовет посмотрел, нужно, чтобы ремонт начинался вовремя. Есть целый ряд таких вопросов, которые ни центр, ни губернский отдел народного образования не могут разрешить, которые видны только на месте и которые могут быть разрешены только силами сельсовета. Это всегда нужно иметь в виду.

Еще один вопрос, который стоит и в городе, и в деревне. Не все ребята ходят в школу, даже когда школа есть. Я вот спрашивала заведующего губернским отделом народного образования Москвы т. Алексеева, все ли ребята в Москве посещают школу. Он говорит: «У нас нет случаев отказа». Я говорю: «Случаев отказа — да, а сколько ребят не подавало заявлений в школу, не знает ли он, сколько ребят не учится вообще?» Оказывается, он этого не знает. Но несомненно, что часто заявлений о приеме в школы родители не подают, и ребята растут неученые. Почему? Потому что часто нет возможности посылать в школу. И тут сельсовет должен всячески помогать и следить за тем, чтобы все ребята посещали школу. Обыкновенно не посещают школу дети бедноты, батраков, сироты, полусироты и приемыши. Некоторые, например, берут на воспитание ребят, а в школу не посылают, загружают их домашней работой. Сельсовету нужно иметь на учете этих ребят, добиваться, чтобы их посылали в школу. В первую очередь надо иметь перед глазами ребят бедноты, ребят сирот, полусирот, им надо помочь ходить в школу. Это, конечно, не значит, что сельсовет должен сам выдать и одежду и обувь ребятам, но сельсовет должен тесно связаться с комитетом крестьянской взаимопомощи и от него добиться поддержки. Мы знаем, что в целом ряде мест комитеты крестьянской взаимопомощи как раз оказывают помощь ребятам-сиротам, полусиротам, ребятам бедняков и батраков. То, что можно сделать в одном месте, очевидно, можно сделать и в другом месте. То же самое можно сказать и относительно учебников.