— Он ведь должен вам денег?

— Типа того.

— У него нет денег, — рассмеялся Ноэль.

Наджент придвинулся к нему поближе и пристально взглянул в его одутловатое лицо. Внезапно маленькая лестничная площадка стала еще меньше. Ноэль отшатнулся — искусственный глаз Терри казался живее настоящего.

— Я присматривал за ним в зоне, — сказал он. — Чес должен мне денег. Так где он?

— Честно не знаю. Мы тоже его ищем.

— Я видел, как вы пришли, — спокойно сказал Наджент. — Я наблюдаю за этим домом. Я видел, как вы пришли, и знаю, кто ты. Ты — его брат. Я ведь отлично вижу, а?

Он слегка постучал пальцем по искусственному глазу.

— Этот глаз, он все видит. Он видит тебя насквозь. Не думай, что сможешь от меня спрятаться, если покрываешь Чеса.

— Мы не покрываем его. Говорю тебе, Терри, мы тоже его ищем.

— Если врешь, я тебя убью.

— Пойдем, — сказал Пайк. — Мы уходим.

— Да кто ты такой?

— Просто друг семьи.

— Если врешь…

— Да. Знаю. Ты убьешь меня. Ну же, Ноэль, пойдем.

— Минутку. — Короткая лапа Терри, которая была шире поперек, чем вдоль, опустилась Пайку на плечо. — Я ведь знаю тебя?

— Нет. Это ошибка, Терри.

— Теперь я знаю вас обоих. Так? Я видел вас. Не думайте меня дурить.

— Я не собираюсь дурить тебя, Терри, — сказал Пайк. — С чего бы мне это делать?

— Незачем.

— Вот и договорились. Пока-пока. Приятно было познакомиться. Честно.

— Если найдем Чеса, — начал Ноэль, стараясь держаться как можно ближе к Пайку, — обязательно дадим тебе знать.

Уже выйдя на улицу, Пайк увидел, что Ноэль вспотел от страха. Бишоп вытер платком лысину и шумно выдохнул.

— Уф! Вот и верь Чесу!

— Настоящие бандюги такие зануды, — сказал Пайк, открывая машину.

— Ну и что ты теперь думаешь?

— Вот что. Может, Чес надавал Надженту глупых обещаний? И должен быстро с ним расплатиться? Может, он боится этого циклопа больше, чем меня?

— Все равно. Я не думаю, что он обокрал тебя, Пайки.

— Нет. Такой честный, стоящий парень, как твой братец, не мог сделать исподтишка ничего подобного, верно?

Ноэль совсем сник. Он мрачно забрался в машину и захлопнул дверь.

— Послушай, Ноэль, — сказал Пайк, садясь на водительское место. — Давай условно считать, что Чес все-таки поработал с моим счетом.

— Лады. Но только условно.

— Мы знаем, что он удрал сразу после вашего визита ко мне. Куда он мог пойти?

— К Герману?

— Правильно. А кто знает, где Герман живет?

— Паттерсон.

— Очень хорошо. Рад, что мы думаем в одном направлении. — Пайк завел двигатель и включил ближний свет. — Знаешь, где живет Паттерсон?

— Да.

— Отлично. Тогда давай навестим старину Джока. Как в старые добрые времена.

Бэзил Смолбоун [16] сидел в машине и ждал, когда Терри Наджент выйдет из дома. Он привык ждать. По каким-то, известным только ему причинам, Терри решил считать Бэзила другом, а ради друга можно сделать все, что угодно.

У Бэзила Смолбоуна не было других друзей. Никогда не было. Он винил в этом свое имя. При такой фамилии родителям стоило бы хорошенько подумать и дать ему какое-нибудь безобидное христианское имя. Что-нибудь, не порождающее насмешки: Джон, Питер или Крис. Но Бэзил? Он не мог отмахнуться от факта, что его имя было смешным. Еще в детстве он пришел к заключению, что родители его ненавидят, и, скорее всего, был прав.

Выходило, что самые дурацкие персонажи носят имя Бэзил. Когда он был ребенком, это был лис Бэзил Браш — противная кукла. Потом прогремел Бэзил Фолти — ненормальный хозяин отеля. Затем — чертова мышь-детектив, Великий Бэзил. Был лишь один Бэзил, не вызывающий смех. Бэзил де Оливера, игрок в крикет, правда, негр. А неграм легко сходят с рук смешные имена. Смолбоун даже не мог переделать свое имя, сократить его. Вслушайтесь: Бэз звучит еще отвратней. А клички? Ему никогда не везло с кличками. В школе его звали Говнолицый из-за красноватого родимого пятна на щеке. Правда, не все его так называли, некоторые считали, что просто Смолбоун и так достаточно смешно. В тюрьме ему давали клички: Лупоглазый, Детский Член, Бебитрах или просто — Извращенец.

Но Терри его не обзывал. Терри был с ним добр с самого начала. Он всегда называл его Смолбоун и говорил это без всякого намека на насмешку. Терри никогда не показывал своего превосходства. Хотя нельзя сказать, что его не было. Конечно, было. Он превосходил его во всем.

Это был уже третий срок Бэзила. Не считая того времени, когда он, пятнадцатилетним, напал на одного из своих мучителей. Бэзил набросился на него, когда тот возвращался домой из школы, и измолотил до полусмерти кирпичом. Тот и понять не успел, что это Бэзил. Он провел шесть месяцев на исправительных работах, когда выяснилось, что родители его предали.