Эти системные теории возникли на конференциях кибернетиков в конце 1940-х гг. и быстро распространились в различных областях науки. В психиатрию эти идеи внедрил по большей части Грегори Бейтсон, который участвовал в кибернетических конференциях, проводимых Масу Foundation, а позже описал психиатрические проблемы с точки зрения системного подхода. (Милтон Эриксон посетил первую конференцию Масу.) Дон Джексон, который стал консультантом в проекте Бейтсона, заметил, что родственники отрицательно реагируют на улучшение пациента, и предложил взгляд на семью как на гомеостатическую систему [12] .

Самым первым следствием распространения системной теории стал отказ от понимания прошлого как причины психопатологии. До этого симптом рассматривался как продукт детских переживаний и считался интериоризированным ответом на прошлое. Например, фобия рассматривалась как ответ на травму, которая каким-то образом интериоризировалась. Системный подход доказывал, что актуальная ситуация имеет принципиальное значение как причина психопатологи и что симптом является адекватным поведением в актуальном социальном контексте. А раз симптом является некоторой адаптацией к ситуации, его изменение требует изменения социальной ситуации. Благодаря этой идее родилась семейная психотерапия.

Мысль о том, что терапия должна фокусироваться на настоящем, а не на пролом, до сих пор является предметом споров. Супервизор должен решить для себя, является ли симптом следствием прошлого или настоящего. Если у клиентки, пережившей в детстве сексуальное насилие, возникли сексуальные проблемы отношениях с мужем, следствие ли это событий детства или того, что у нее что-то неладно в отношениях с мужем? В зависимости от того, видит ли терапевт истоки симптома в прошлом или в настоящем, терапия будет принципиально различаться. Еще одним примером является алкоголизм: лежат ли его причины в нефункциональной родительской семье, или в наследственной предрасположенности, или причиной пьянства является актуальная социальная ситуация? Супервизор должен иметь четкую позицию и последовательно работать с непоследовательными идеями, которые передает обучающимся.

Цикл жизни семьи

Еще одной концепцией, возникшей в XX в., является концепция стадиальности циклов жизни семьи. Я должен признаться, что в этом случае и у меня есть некоторые заслуги. В течение пяти лет, когда я писал Uncommon Therapy [13] , опубливанную в 1973 г., я разрабатывал эту схему. Я старался думать о том, как представить терапию Милтона Эриксона, когда осознал, что в его работе в скрытом виде присутствовали положение о существовании стадий жизни семьи и идея о том, что симптомы, так же как и цели терапии, могут быть размещены внутри этой схемы.

Если человек или семья достигают в жизненном цикле определенной стадии и не могут ее преодолеть, то цель терапии — помочь клиенту достичь следующей стадии развития. Например, если женщина, родившая ребенка, впадает в такую глубокую депрессию, что не может о нем заботиться, то как определить для нее цели терапии? Цель должна состоять в том, чтобы помочь ей понять, почему рождение ребенка так расстраивает ее. Можно определить цель, исходя из того что женщина в данный момент находится на одной из стадий жизни семьи и не может перейти на следующую стадию — уход за ребенком. Помочь ей достичь этой стадии и есть цель терапии.

Кажется очевидным, что симптомы и психологические проблемы возникают в жизни семьи не случайно; они появляются на стадиях, которые могут стать кризисными. Стадии цикла жизни семьи основаны на следующих событиях: свадьба и первые годы супружества, рождение детей, поступление детей в школу, подростковый период, уход выросших детей из дома и старость. На вопрос о том, почему люди ведут себя так, как ведут, можно отчасти ответить, определив текущую стадию цикла жизни семьи и рассмотрев ее с точки зрения подхода семейной психотерапии, возникшего в середине XX в.

Супервизор сталкивается с выбором из многочисленных теорий; некоторые из них являются результатом инерции в сфере психотерапии. Это значит, что терапевты стараются следовать моде, не меняя своих теоретических взглядов. Например, они могут вести «семейную терапию с точки зрения объектных отношений», но в теоретическом отношении мыслить так же, как и всегда, и быть по-прежнему уверенными, что причины всех проблем помещаются у человека в голове. Терапевты также могут вести семейную терапию в русле гештальт-терапии, терапии, ориентированной на решение, дисфункциональной семейной терапии и так далее. Эти подходы семейной терапии в учебниках преподносятся как новые теории, тогда как они не более чем повторение пройденного. Эти «новые» виды семейной терапии, интересные академическим ученым, которым нужно изобретать классификации для учебников, для практиков значения не имеют.

В настоящий момент большинство психотерапевтов разделяют мнение о том, что социальная ситуация, особенно семейная, является важной детерминантой поведения. Признание этого факта приводит к появлению свежих успешных интервенций. Вместо того чтобы размышлять о «школах» семейной терапии, лучше представить себе ее в виде некого континуума, на одном конце которого находится традиционная терапия, основанная на гипотезе о том, что причины психологических проблем суть вытесненные идеи и побуждения в подсознательном, а решением является инсайт и целенаправленное осознавание. На другом конце континуума помещается «чистая» ссмейно-ориентированная психотерапия, основанная на гипотезе о том, что причиной проблем является актуальная социальная ситуация, следовательно, минимальная единица, на которую должна быть направлена психотерапия, представляет собой диаду. Изменение социальной ситуации требует действий и указаний со стороны терапевта. Таким образом, если терапевт хочет принять выгоды революционного переворота в мышлении психотерапевтов, произведенного ориентацией на семью, ему необходимо отказаться от каких-то определенных идей.