— И Фразеру? — спросил адъютант, взглянув на адрес, где значилась фамилия бригадира.

— Ему в первую голову. Коли случится меж вами и шведами лихая баталия, с которой вам ретироваться доведется, сунь этот пакет нашему убитому солдату, а еще лучше офицеру, ежели такой попадется.

— Значит, сей пакет для Любекера?

— Верно, братец мой, верно. Но смотри ж сотвори так, чтоб швед не почуял обмана.

— Сотворю, ваше превосходительство, — вытянулся адъютант, смутно начиная догадываться о задуманной хитрости адмирала.

Но в подробности вникать не посмел, знал, что и так ему много доверено. И уже в дверях Апраксин взял офицера за рукав, заглянул ласково в глаза, сказал тепло, по-отечески:

— И еще, Ваня: сразу после того смотри в оба за оборотами неприятеля. И по тому, что он творить начнет, сообразуй наши действия.

— Хорошо, Федор Матвеевич, буду сообразовывать.

— Ну и с Богом, братец, с Богом!

Адъютант вышел. Апраксин перекрестил его вслед, потом осенил крестом себя и воротился за стол.

Бригадира Фразера возмутило требование приставленного к нему капитана-советчика атаковать один из полков Любекера.

— Это есть безумий. Едва начнем бой, к нему явится сикурс. А разве мы можем противостоять армии Любекера?

— Атаковать надо, господин бригадир, во имя исполнения царского указу, в котором велено томить неприятеля.

— Но это там, на главный театр… А у нас совсем другой дело.

Капитану надоело упрямство немца, и он сказал:

— На атаку есть приказ генерал-адмирала.

— Я, конечно, выполняйт приказ, — скуксился Фразер. — Я военный, я понимайт дисциплин, но я снимайте себя всякий вина.

— Хорошо, бригадир. Дайте мне два эскадрона, я сам поведу их.

Фразер дал требуемые эскадроны, капитан сам повел их в бой, который, как и предсказывал бригадир, закончился поражением русских.

— Я говориль вам, — торжествовал Фразер. — Я говориль при свидетель: шведы побьют вас. Я буду писать государь о вашем управстве.

— Ничего, бригадир, — отвечал устало капитан. — Цыплят по осени считают.

И думал: «Пакет адмирала на месте. Что-то должно произойти. Но что?»

После обеда прискакали дозорные, неотступно следившие за действиями противника.

— Ваше превосходительство, швед садится на корабли.

— Какой швед? Какой корабль? — не мог взять в толк Фразер этого сообщения, полагая некий подвох в чужом языке. — Он что? Бежал?

— Так точно, ваше превосходительство, бежит швед. Бежит.

— Вот теперь, — взглянул Фразер на капитана с нескрываемым презрением, — вот теперь его можно маленько щипать, капитан.

И, надев шляпу, вышел из шатра отдавать распоряжения к атаке.

«Эх ты, петух спесивый! — думал капитан. — Если б не пакет адмирала, еще б неведомо, кого б общипали. Но что же написал там Федор Матвеевич?»

И действительно, когда русская кавалерия явилась на прибрежные холмы, откуда хорошо просматривались море и берег, все увидели, что «швед» на самом деле бежит. Между берегом и флотом, стоявшим в миле от него, курсировало десятка три лодок, которые увозили на корабли солдат, густо толпившихся у воды. Рядом с нетерпеливой толпой солдат возбужденно кружился многотысячный табун уже расседланных коней, оттуда неслись ружейные и пистолетные выстрелы.

— Они убивают коней… — закричали сразу несколько человек. — Надо отбить их! Отбить!

— Рано, — отвечал Фразер на поднявшийся за спиной ропот. — Пусть больше сядет на корабли, тогда мы пойдем атака.

Фразер был прав, это понимал и капитан, но каково было смотреть конникам на избиение несчастных животных. И с правого фланга вдруг без всякой команды ринулись вниз, к берегу, кавалеристы, не менее эскадрона.

— Куда-а? — вскричал Фразер. — Стой! Стой, подлецы!

Куда там, конники неслись к берегу, а оттуда навстречу хлопали ружейные выстрелы, шведы пытались выстроить каре. Однако, как оказалось, русские и не думали на них нападать, эскадрон скакал в охват табуна, дабы завернуть и отогнать его от берега.

Группа солдат, занятая по приказанию Любекера уничтожением коней, была внезапно атакована и разбежалась. Огромный табун лошадей русские кавалеристы завернули и погнали от берега.

— Скорей, шорт вас побьери, — ворчал милостиво Фразер, довольный столь богатой добычей.