Шрифт:
Наконец-то я высказала это. В глубине души я с первого же мгновения так считала, даже не зная, как это было на самом деле.
– Ага! Это уже кое-что! – Штром подался вперед, пристально глядя мне в лицо. – Продолжайте.
– Миссис Гэр рассказывала мне, например, что терпеть не могла людей, которые жили до меня в моей комнате, так как они всюду совали свой нос.
– С какой целью?
– Этого миссис Гэр мне не сказала. Я спрашивала, но она намеренно обошла этот вопрос. Она говорила только, что роются в её вещах.
– Абсолютная бессмыслица! Эти люди были снова здесь хотя бы раз?
– Нет, насколько я знаю. Но кто-то здесь был!
После этого я рассказала Штрому со всеми подробностями историю о человеке, которого я видела как-то днем выходящим из подвала. Штром пару раз хмыкнул. Но все ещё смотрел на меня довольно недоброжелательно.
– Почему вы переехали сюда?
Я подробно рассказала ему о своей потерянной работе, плачевном финансовом положении и об объявлении в газете.
– Вы знали миссис Гэр раньше?
– Я её никогда в своей жизни прежде не видела.
– Не бросалось ли вам в глаза что-нибудь ещё из ряда вон выходящее?
– Может быть, вы помните того мертвеца, которого я обнаружила на склоне? Это вызвало всеобщее возбуждение. Но наверняка это дело не имеет никакого отношения к обитателям нашего дома.
– А ещё что-нибудь? Здесь – в доме?
– Миссис Гэр была довольно своеобразной особой.
– Вы любили ее?
– Откровенно говоря, – нет!
– Почему – нет? – это прозвучало, как пистолетный выстрел.
– Она казалась мне какой-то нечистоплотной и недоброй. Кроме того, она, кажется, страдала какими-то галлюцинациями.
– Как это следует понимать?
– У неё была навязчивая идея, что за ней шпионят. Она подозревала каждого в отдельности постояльца этого дома.
– Начните-ка, пожалуйста, сначала. Расскажите мне все, что произошло или что бросилось вам в глаза здесь с момента переезда сюда.
Я добросовестно выполнила его просьбу. Я повторила, насколько могла вспомнить, каждое слово, сказанное между нами и рассказала о нежелательных визитах миссис Гэр в мою комнату. Я говорила о её недоверии к Уэллерам. Штром слушал меня с напряженным вниманием. Один из его сотрудников пробормотал:
– Чистое сумашествие!
– Я тоже думала так, до того момента, как здесь появился чужой незваный гость.
– После этого случилось что-то особенное?
– Ничего до прошлой пятницы – того дня, когда миссис Гэр якобы уехала.
– Итак – эта знаменитая пятница. Что вы делали в тот день?
– У меня была временная работа, которая продолжалась до субботы.
– Как долго вы работали в пятницу?
– Почти до семи часов.
– А потом?
– Потом я пошла поужинать с одной из коллег по имени Хильда Корсли, которая тоже работала у Бенсона, затем в кино.
– Когда вы пришли домой?
– Около десяти часов.
– Расскажите мне, как можно подробнее, что произошло потом.
– Я вошла в дом…
– Вы встретили кого-нибудь?
– Нет… я… да… одну минуту. Когда вошла в холл, по лестнице вниз сбежала одна из кошек и спряталась под книжной этажеркой в холле. Она… странно…
– Что странно? – переспросил Штром.
– Эта история с кошкой. Сегодня – или, вернее, вчера вечером, когда взломали внизу дверь кухни, эта кошка опять оказалась там запертой вместе с остальными…
Это сообщение вызвало среди полицейских некоторое возбуждение.
Один из них сказал:
– Если это действительно так, то старуха должна была погибнуть после десяти часов вечера, Штром. Другие тоже подтверждают, что, когда открыли дверь, эта кошка выбежала оттуда.
Я ужаснулась при мысли, которая пришла мне в голову.
– Это вовсе необязательно, – сказала я, стуча зубами. – Если миссис Гэр умерла неестественной смертью, а была убита, то убийца ведь ничего не мешало позднее снова запереть в кухне это животное.
Штром мягко сказал:
– Вы весьма разумны, этого у вас не отнять. Если эта пожилая дама умерла своей смертью, то история с кошкой является доказательством того, что она умерла после десяти часов вечера. Если нет, то преступник действовал очень быстро и проявил недюжинный интеллект. Приблизительно такой, как у вас!
9
Итак, мы вновь вернулись к подозрениям против меня. Я обвела взглядом лица других служащих. Казалось, все они подозревали меня.