– Я до этого момента вообще не задумывалась об этой дурацкой кошке! Это пришло мне в голову только тогда, когда она выбежала из кухни. В чем, собственно вы меня обвиняете? Неужели вы верите, что я могла спуститься в кухню, чтобы задушить старую женщину вот этими голыми руками?

– Вы могли просто поссориться. Вам достаточно было лишь сильно толкнуть её, чтобы она упала; остальное довершило её больное сердце.

– И какой же мотив я должна была иметь для того, чтобы убить несчастную, беспомощную старую женщину, только лишь потому, что она мне не очень симпатична?

– Почем я знаю? Почему вообще кто-то должен хотеть убивать беспомощную женщину. У старухи были деньги?

– Понятия не имею!

– Не упоминала ли она в вашем присутствии о чем-либо подобном?

– Она только сказала однажды, что не доверяет никаким банкам.

– А, смотрите-ка! Когда она это сказала?

– Когда я осматривала здесь эту квартиру. Я рассказала ей, что осталась без работы, но имею кое-какие деньги в банке. Она мне на это заявила, что никогда не положила бы свои деньги в банк.

– Ага. Не упоминала ли она об этом по какому-либо другому поводу?

– Да. В тот день, когда я видела этого шпиона. Миссис Халлоран тоже знала об этом предубеждении своей тетки по отношению к банкам.

– Кто присутствовал при этом разговоре?

– Миссис Халлоран, мистер Кистлер и я.

Штром взглянул на свои часы и обратился к одному из служащих:

– Сейчас почти девять часов. Банки вот-вот откроются. Не забудьте, что я вам говорил о возможном завещании.

– Слушаюсь, лейтенант Штром.

Два офицера полиции покинули комнату. Лейтенант Штром потянулся, зевнул и вновь обратился ко мне.

– Итак, теперь переходим к этому нападению на вас в пятницу.

Я снова дала подробный ответ. Когда я подошла к тому моменту, когда мы все спустились в подвал и никого там не увидели, мне внезапно кое-что пришло в голову.

– Мы никого не видели. Если бы миссис Гэр находилась там, мы должны были её увидеть! Мы обошли все помещения. О, Боже, возможно, что она там, внизу…, что она…

– Я уже думал об этом.

– Может быть, она была ещё жива!

– Такую вероятность мы тоже учли. При всем том, что вы теперь знаете, не могли бы вы припомнить ещё что-нибудь – даже самую ничтожную мелочь что могло бы послужить для нас отправной точкой? Может быть, что-то видели? Например, предметы одежды? Возможно, что-нибудь слышали?

При всем желании я не смогла вспомнить ничего такого, что могло бы послужить доказательством присутствия в доме миссис Гэр.

– Как и все остальные! – простонал мой мучитель. – Все слепы, как совы. А теперь давайте о другом. Попытайтесь, пожалуйста, вспомнить, что рассказывали остальные обитатели этого дома о том, что они делали в тот день.

– Это полностью совпадает с тем, что они сами мне рассказывали, вздохнул он, выслушав меня. – Ни один не имеет неопровержимого алиби. За исключением Кистлера. Любой другой вполне мог находиться в доме.

После этого допрос довольно быстро закончился. Меня лишь спросили еще, что я делала в период с той самой пятницы и до того момента, когда ко мне пришел мистер Грант и спросил миссис Гэр. Я тосковала по своей постели. Я смертельно устала и измучилась. В конце концов, мне позволили уйти. Дом был полон полицейскими, следовательно, можно было спать спокойно. Я укрылась двумя одеялами и погрузилась в глубокий сон. Проснулась я только во второй половине дня. Полусонная, я вышла в холл. В доме царила абсолютная тишина. Снаружи на черном кожаном стуле сидел полицейский.

В кухне я сперва выпила стакан томатного сока. Я ослабла от голода и съела практически все, что у меня было в доме. После этого я почувствовала себя значительно лучше. Лишь теперь у меня нашлось время осмотреться в своем жилище. Довольно печальное зрелище! Пол в кухне был покрыт нанесенной с улицы грязью и пеплом. Везде валялись окурки сигарет. Тут меня охватила страсть к работе, и я начала генеральную уборку. Пока я мыла и чистила, мой мозг лихорадочно работал. Была ли миссис Гэр убита? И если да, то кем? Мог ли её убить этот старый, маленький, робкий мистер Грант? Только он один сказал, что видел её в пятницу вечером, после отхода чикагского поезда. Не он ли тихо и расторопно открыл дверь кухни и снова запер ее?

Или, может быть, виновны были Уэллеры? В конце концов, у них была ссора с миссис Гэр, когда она хотела их вышвырнуть.

Мисс Санд жила в этом доме уже двенадцать лет. За столь долгое время человека, подобного миссис Гэр, можно возненавидеть до такой степени, чтобы захотеть его убить.

А как насчет Баффингэма? Может быть, у его сына – преступника дурная наследственность? Яблоко, упавшее недалеко от яблони? Парень сидел в тюрьме, да мистер Баффингэм тоже был в предварительном заключении. Адвокаты и судебные издержки обходятся дорого! Возможно, Баффингэм искал деньги, те жалкие банкноты, которые постояльцы еженедельно вносили в качестве квартирной платы, а она их, вероятно, держала спрятанными где-то в доме.