Я боялась обернуться, но любопытство было все-таки сильнее. По тогдашней наивности, я думала, что Ирэн сочтет мою просьбу буквально и воспримет, как некий шаг навстречу, что по моим расчетам должно было бы прибавить уважения ко мне. Но для уважения, ее молчание было что-то чересчур долгим.

Я обернулась и встретилась с ледяным взглядом серых глаз. Все это время Ирэн злобно сверлила мой череп злобными серыми буравчиками, только и всего. Лицо ее было бледным, губы плотно сжаты, крылья носа раздувались, и в момент вдоха она начинала напоминать хищную птицу.

Я села к ней лицом и с мнимым непониманием уставилась на нее. Внутри все сжалось, Ирэн раскусила меня и сейчас в ее голове строились какие-то адские планы моего убийства.

— Как ты можешь обо мне так думать! — процедила она сквозь зубы и, сильно топая, вышла из моей комнаты. Дверь за ней захлопнулась. Только тогда я смогла вздохнуть спокойно.

Выдохнув, я вспомнила вдруг лицо Ирэн и расхохоталась. Смех был нервный, громкий, он тряс меня, словно я была тряпичной куклой. Веселье так же резко оборвалось, как и началось. Я вдруг перестала смеяться и мелко задрожала.

Наверху крушили мебель. Звуки были такие, что мне страшно было подняться, хотя это было и необходимо. Тут меня взяла злоба: мне это потом убирать, а не ей! Она, понимаешь ли, ломает и мусорит, а убирать потом кому?! Надо эту лавочку быстро прикрыть. Я вышла из комнаты и направилась в спальню Ирэн, откуда доносились страшные звуки мебелекрушения.

Возле дверей спальни меня снова обуял страх. Кто его знает, что там происходит? А, ну, как открою дверь, а в меня полетит ваза или что потяжелее?

В этот момент я стояла в нерешительности, держась за ручку двери. С противоположной стороны двери что-то полетело и разбилось, прямо о доску двери, аккурат, напротив моей головы. Старушка интуиция меня не подвела. Я решила не входить в комнату, а подождать рядом с дверью. Я сидела на корточках и слушала, как постепенно утихает буря внутри спальни Ирэн. Вскоре все совершенно стихло, и до меня донеслись тихие всхлипы.

"Истерит, старушка!" — подумала я, и тут же отвесила себе подзатыльник. Неизвестно еще как против меня же обернется эта история. Мадам, конечно, сложная, и вряд ли спустит мне с рук. Но раз в год и палка стреляет, может, проплачется и забудет? Хотелось бы верить!

Плакала Ирэн, как плачут малыши, тихо, возможно, даже в подушку, изредка всхлипывая. Мне надоело это слушать. В самом деле, сколько можно так безутешно реветь? Возникла мысль, что неплохо бы принести Ирэн кофе и какую-нибудь конфету.

"Это будет твой последний кофе и последняя конфета в жизни!" — вопила интуиция. Посему, я пошла вниз и решила сварить кофе себе и конфету съесть самостоятельно, так как все, что лежит в холодильнике и в других местах теперь и мое тоже, только если нет иных указаний. Так что надо больше использовать возможностей, пока указания-таки не поступили!

Кухонька в моем распоряжении оказалась небольшая, но все на своих местах, до всего удобно можно дотянуться. Я сварила себе кофе и пила его вприкуску с вареньем, глядя на задний двор, выходивший к речке, искусственной, которые недавно вошли в моду. На них целыми районами и округами скидывались желающие, копали рвы, озеленяли местность, заливали воду. Издалека блестела такая речушка своей водой. Блеск ее успокаивал, я созерцала и пропустила тот момент, когда шаги урагана Ирэн стихли за моей спиной. Я снова почувствовала недавнее напряжение за собственной спиной. Небось, опять распиливает мне череп на атомы.

Я медленно развернулась. Ирэн смотрела на речку вдалеке, вцепившись в спинку моего стула так, что пальцы ее побелели. Лицо было наново накрашено и припудрено, но губы все еще опухшие, краснота носа выбивалась из-под пудры, и глаза красны. Было бы из-за чего переживать!

— Сделайте мне кофе, — ледяным тоном и каким-то уставшим голосом начала она, — и приберитесь у меня наверху. Я была немного неуклюжа.

Ясно, меня держат за дуру. Ну, пусть держат, посмотрим, кто тут дура.

— Да, сейчас, — ответила я, — Я могу допить свой кофе?

— Нет, — прожгла меня взглядом Ирэн и тут же сладко улыбнулась, — Конечно, можете.

Меня здорово затрясло. Я оставила свою кружку и испарилась с кухоньки, избегая, даже мельком коснуться Ирэн. В несколько прыжков я оказалась наверху, даже не заметила, как сзади хлопнула дверь в спальню.

Там был кавардак, и это мягко сказано. Я топталась прямо на осколках хрустальной вазы и поспешила сойти с них, пока они не вспороли мне обувь. И спальня была вовсе не такая, какой я представляла бы себе спальню шестидесятидвухлетней дамы. Скорее тут могла бы обитать девица лет пятнадцати, причем, напрочь лишенная каких-либо мозговых извилин. Все такое розовенькое или беленькое.