Муськина тихо стонала от восторга, разглядывая Верины новые наряды, и воодушевленно говорила:

– Я всегда говорила, тебе обязательно повезет. Считай, что получила наследство.

– Типун тебе на язык, папа жив. – Слово «папа» было непривычным, но очень теплым.

– Все равно, – не сдавалась Муськина. – Это ж сказка – папаша-миллионер.

Но Вера жила совсем не в сказке. Ей даже казалось, что судьба, дав материальные блага, сознательно отобрала у нее самое важное. Белобрысый Слава так больше и не позвонил, хотя телефон у нее брал. Это было обидно, так как вызывало подозрения о ее недостаточной женской привлекательности. Но отсутствие Славы воспринималось лишь как досадное недоразумение, мелкая неприятность. А вот Сергей…

Без Сергея было плохо. И не просто плохо, а совсем плохо. Вера думала о нем постоянно и ничего не могла с этим поделать.

– Знаешь, – мудро говорила Руслана, – если он не смог простить, значит, это просто не твой мужчина.

– Руся, я впервые в жизни чувствую, что это мой мужчина, мой, понимаешь?

– Понимаю. Но не поддерживаю. С этим надо бороться. Клин клином вышибают: найди другого.

– Мужики не грибы, чтобы их искать. Да и не хочу я, нашла уже.

– Не-е-ет, это не называется «нашла», дорогая моя. Это эпизод. Нельзя жить эпизодами, надо уметь их отбрасывать, как шелуху.

– А ты бы так могла? – Верочка испытующе посмотрела на Руслану. – Вот с Алексеем могла бы?

– Наш роман исчерпал себя, и мы расстались, к обоюдному удовольствию. Перегорело.

Вера не считала Сергея шелухой, и свое чувство к нему не считала исчерпанным, поэтому совету подруги не вняла, продолжая реветь по ночам и страдать.

Она держалась почти три недели, потом позвонила ему домой. Трубку сняла Дарья Федоровна, и Верочка пугливо отсоединилась. Она звонила еще несколько раз, но Сергей к телефону не подходил, видимо, из-за нее, боялся объяснений. Трубка равнодушно сообщала, что он вне зоны.

– Все ясно, – со знанием дела заключила Муськина, которая обо всем догадывалась, а о чем не догадывалась, о том выспрашивала. – Сейчас симкарту выбросить и новую вставить проще простого. Так мужики часто делают: новая девушка – новая симка.

Вера еле сдержалась, чтобы не треснуть толстощекую и везде сующую свой нос Муськину по круглой башке, украшенной многочисленными завитушками. Ее не могли, не имели права выбросить из жизни, как старую симку!

Хотелось отомстить и одновременно не мстить, а вернуть его, самого близкого, самого нужного, и, похоже, навсегда потерянного. Вера даже унизилась до того, что попыталась подкараулить Сергея сначала у поликлиники, а потом у дома. Но ни там, ни там он не появился.

Собравшись с силами, Верочка зашла выяснить расписание его работы, решив записаться на прием. В регистратуре ее ждало страшнейшее разочарование:

– А Сергей Николаевич в отпуске.

– А где? – одними губами прошептала Верочка.

Она и сама не знала, зачем спросила, но раздраженная за день регистраторша, вопрос услышала и довольно злобно ответила:

– Где-где? Куда люди в отпуск ездят зимой? К морю!

На самом деле она не знала, куда подался пульмонолог, потому как тот не докладывал, а собрался в один день и уехал. Но регистраторша страстно мечтала полежать на белом песочке под пальмами, слушая шум прибоя, что при ее зарплате было абсолютно недоступно, поэтому и позволила себе пофантазировать. К тому же, какая разница пациентке, куда укатил ее лечащий врач. На диагнозе это никак не скажется.

А для Верочки жизнь закончилась. Она помнила, как они вместе фантазировали на тему, куда поехать. Значит, все-таки поехал, но не с ней…

Сергей трясся в автобусе, глядя на голый черный лес с редкими елями, на огромные волны белоснежных сугробов, и нетерпеливо косился на экран мобильника. Угораздило же тетку поселиться в такой глуши, где телефон не берет. Вообще он очень любил и тетку Раису, и ее старенький, но добротный дом, пропахший молоком и дрожжами. Сколько Сергей себя помнил, она гнала самогон и продавала местным забулдыгам или обменивала на мелкие услуги: поколоть дрова, подлатать крышу, починить забор. Маленьким, он всегда проводил лето у нее в деревне, и тогда местечко Журавка не казалось ему глушью. А теперь, когда так надо было позвонить, выяснилось, что мобильник в этих краях – всего лишь ненужный кусок пластмассы.

Телеграмма от тетки пришла неожиданно. Утром, после такого неудачного свидания с Верочкой, когда он мучительно обдумывал, как бы оправдать маму в ее глазах и сгладить неловкую ситуацию, такую унизительную для Веры, в двери позвонил почтальон с обескураживающей новостью: тетю Раю скрутил ревматизм, и ей срочно нужна помощь. Пришло время платить по счетам. Мама металась по квартире и причитала, что тетка всегда выбирает самый неподходящий момент, чтобы заболеть. Нет бы дождаться отпуска! Но Сергей довольно быстро уладил все на работе, благо заведующая совершенно млела в его присутствии и ни в чем не отказывала, и рванул на вокзал. В суматохе он забыл позвонить Верочке, решив, что объяснит все, когда доберется до места и разберется, насколько все серьезно. А в Журавке, к его ужасу, выяснилось, что связи нет и не будет. Тетка, кряхтя и охая, начала в спешном порядке инструктировать его насчет голодной живности, и Сергей совсем закрутился по хозяйству, даже начав получать удовольствие от спокойной деревенской жизни. За три недели поставив тетку на ноги и убедившись, что она записала и запомнила все его рекомендации, Сергей полетел домой.

Верочкин мобильный был отключен, поэтому Сергей, не подумав, что может не поймать ее после лекций, бросив вещи дома и купив огромную розу, помчался к университету.

Даже Муськина все поняла и скромно отошла, когда Вера, тихо охнув, понеслась к Сергею, не думая о том, что выглядит несолидно, роняет свою гордость и прочие глупости. Он бестолково крутился, стараясь углядеть ее в толпе вываливающихся из здания студентов. Выходов было два, поэтому Сергей беспомощно метался слева направо, то и дело поправляя очки.