Все можно было начинать с чистого листа…

– Але, – она машинально схватила запиликавшую трубку. Почему-то Лене казалось, что это Карякина. Ей хотелось немедленно поделиться новостью с подругой. Но это была не Светка.

– Лена, – пауза и виноватое сопение. – Это я.

– Кто – «я»? – не сориентировалась она, распираемая легкой и светлой радостью.

– Иван, – бухнуло в ответ, и радость лопнула как мыльный пузырь. Даже элементарное любопытство, щекотавшее ей нервы по поводу его внезапной пропажи, сдалось и улепетывало во все лопатки. Лена не хотела ничего знать, она даже боялась услышать, что именно вынудило кавалера столь стремительно покинуть любимую девушку. Не иначе как нечто ужасное, не подлежащее коррекции.

– Лен, ты прости, что так получилось… но так получилось и, в общем, ничего не получилось… у нас.

– Как прочувствованно, – нервно улыбнулась Лена, ощетинившись и приготовившись к нападению. Начало не оставляло сомнений в том, что сейчас она получит несколько корявое, но подробное объяснение, почему именно «не получилось».

Судя по некоторой вялости дикции, Иван был пьян. Слова у него настойчиво цеплялись друг за друга и застревали между зубов, как старое мясо. Мучительные паузы свидетельствовали о попытках подобрать более легкие в озвучивании лексические единицы, но тянулись они так долго, что вместо очередного слова вполне можно было ожидать молодецкого храпа.

В целом суть трагического повествования, прерываемого охами, вздохами и натужным сопением, сводилась к тому, что больше они встречаться не могут. Лена услышала о том, какая она замечательная, красивая, добрая, умная и массу еще всяких обтекаемых сведений, из чего никак не явствовало, почему надо было расставаться. Тем не менее спрашивать прямым текстом, почему Ромео унесло течением, ей не хотелось.

Иван, разошедшийся в своей хвалебной оде брошенной девушке, даже перестал запинаться. Рассказ шел как по накатанной, поскольку эпитеты уже повторялись не по одному разу, и нетрезвый кавалер наловчился более-менее сносно их выговаривать.

Лена утомилась от прослушивания спича, несшего неизвестную ей смысловую нагрузку, и устало поинтересовалась:

– У тебя по сути вопроса все или есть еще дополнения?

Дополнения были, но на деле они оказались лишь новой интерпретацией всего вышеизложенного. Утомленный своим красноречием, Иван, наконец, выдохнул и подвел итог:

– В общем, с ним тебе будет лучше.

– Да-да, – машинально подтвердила Лена, размышляя, как завершить беседу, чтобы не осталось неприятного осадка и неразрешенных вопросов. Но это было лишь минутное замешательство: – Что?! Не поняла. С кем мне будет лучше?

– С ним, – уверенно повторил Иван.

– «Ним» это кто?

– Кто?

Похоже, острить с принявшим на грудь для храбрости Иваном не следовало.

– Ты о ком говоришь? – медленно, едва ли не по слогам спросила Лена.

– О тебе.

– Это понятно, а второй кто?

– Кто второй? – бывший кавалер снова сбился с курса и никак не мог нашарить в темноте сознания нить своего повествования.

– Тот, с кем мне будет лучше, – раздраженно ответила Лена.

– А, да, он очень хороший человек.

– Как фамилия хорошего человека? – гаркнула она так, что Вероника Федоровна, подслушивавшая в коридоре, вздрогнула и на всякий случай передвинулась подальше от двери.

– Не знаю фамилию. А я подлец, – неожиданно перешел он к самобичеванию. – Но это даже хорошо. Ты бы не была со мной счастлива… с подлецом. С негодяем. Мне стыдно…

Иван вдруг всхлипнул и шмыгнул носом так, словно страдал от многолетнего сенного насморка.

– Не перебивай, – сурово рыкнул он изумленно молчавшей Лене. – Да, я взял эти деньги. Взял. Но мне нужно копить на квартиру. Я не могу привести жену в общежитие. Она туда не пойдет.

– Жена? – отмерла Лена. – А разве ты женат?

– Нет, но это поправимо. Я найду хорошую девушку, и мы нарожаем с ней детей.

Из этого следовало, что Лена не является хорошей девушкой, с которой можно заняться продолжением рода. То есть всем остальным можно, а вот как раз этим – никак!

– Я на эти деньги машину могу купить, например, и бомбить по ночам. Тогда на квартиру быстрее накопим. Эх, Аленка, заживем по-людски!

– Стоп, милый, – разъярилась Лена. – Если я правильно поняла, заживешь ты не со мной?

– Не с тобой, – грустно согласился Иван, – а жаль.

Лена постаралась дышать медленно, чтобы справиться с охватившей ее паникой. Либо она что-то неправильно поняла в путаном рассказе Ивана, либо он просто под действием алкоголя нес всякую ахинею, не задумываясь о смысле. Она боялась ошибиться, но поскольку с пьяным Иваном она раньше дела не имела, то как оценивать его бубнеж, тоже не знала.

– Про какие деньги речь? – она попробовала внести ясность хотя бы в некоторые пункты.

– Он дал. Чтобы я с тобой больше не встречался. Много дал. Значит, ты ему дорога. Если бы дал мало, я бы не согласился. Так что тебе должно быть даже приятно.