– Простите, а откуда мне знать, заболит у меня в следующем месяце зуб или нет?

– Ниоткуда, – согласно кивнула старушка, дремавшая над газетой по ту сторону стеклянной перегородки.

– Так как же я попаду к врачу?

– По записи.

– Но запись только в конце месяца.

– Да, в конце, – радостно подтвердила бабка и с такой активностью закивала головой, что пучок седых волос, перехваченных резинкой, сбился набок.

– А если мне сейчас надо?

– Без талона никак! – теперь направление движения старушкиного черепа сменилось на сугубо отрицательное, и голова начала мотаться слева направо и обратно.

– Хорошо, а как же быть?

– Приходите в конце месяца и запишетесь!

– А если мне сейчас?

– Без талона никак!

Лена обалдело уставилась в потолок. Наверняка администрация поликлиники руководствовалась какими-то соображениями, когда устанавливала такие порядки, но какими? И как пройти эту самую медкомиссию?

– А если у меня ничего не болит? – попробовала она подкатиться к бабке с другой стороны.

– Вот и хорошо!

– Но мне нужна справка, что у меня ничего не болит. Где ее взять?

– У стоматолога. Талончики выдаются в последний день каждого месяца…

Лена тихо застонала: то ли бабка уже успела ее забыть, то ли просто издевалась.

– Девушка, – неожиданно отвлек ее от яростных мыслей тонкий голосок. – Вы скажите, что с острой болью, тогда дадут.

Рядом опирался на палочку сухонький дедуля в смешной детской куртке с зайчиками.

– Я с острой болью, – послушно пробормотала Лена в окошко и для наглядности взялась рукой за щеку.

Услышав ключевое слово, бабка отодвинула газету, надела очки и строго спросила:

– Карточка есть?

– Была, только давно.

– Паспорт, полис.

– У меня только паспорт, – промямлила Лена, которая после памятной встречи с сотрудниками ППС начала носить документы с собой.

– Без полиса нельзя.

Злобно треснув дверью, она вышла на улицу. День почти пропал. Но это только почти. Она решительно поехала домой за полисом. Возвращаться в стоматологическую берлогу, где рыскали неприветливые хирурги с хищно поблескивавшими плоскогубцами, выли бормашины, а на входе сидела дряхлая, но неподкупная церберша, Лена не захотела, поэтому, взяв все документы, включая даже квитанции по оплате квартиры и университетский диплом, она отправилась в районную поликлинику штурмовать остальных упомянутых в списке врачей.

У регистратуры было пусто. Румяная полная женщина неприветливо подняла глаза на ввинчивающуюся в окошко Лену.

– Скажите, а к терапевту запись когда?

– Никогда.

Лена затосковала. Похоже, что все сговорились, чтобы максимально усложнить ей жизнь.

Помолчав, тетка добавила:

– К терапевту без записи, в порядке очереди. Какой участок?

Номер участка Лена, естественно, не знала, но все оказалось не так безнадежно: по адресу регистраторша быстро вычислила часы приема участкового терапевта.

– Сегодня до двух она была, – радостно улыбнулась Лене тетка, всем своим видом демонстрируя восторг по поводу озвученного факта.

Лена поджала губы, борясь с желанием сказать что-нибудь этой довольной колобчихе.

Но толстуха вдруг опечалилась:

– Вру, не было ее сегодня. Заболела же она. По вашему участку Мурзозян принимает, до пяти сегодня, 12-й кабинет.

– А карточку? – бдительно потребовала Лена.

– А документы? – не осталась в долгу тетка.

Лена с победоносным видом вывалила на прилавок всю пачку вместе с квитанциями.

Тоскливо вздыхая, регистраторша уползла в глубь стеллажей и вернулась с тоненькой книжечкой.

– Нате, – шлепнула она искомое перед Леной и напомнила: – 12-й кабинет.

Перепрыгивая через ступеньку, Лена вознеслась к вожделенному Мурзозяну. У кабинета сидела угрюмая толпа. На Ленин вопрос «Кто последний?» никто не отреагировал.

– Значит, никого, – жизнерадостно констатировала Лена, почувствовавшая в своих ладошках хвост удачи. Дойти до дверей ей не дали.

– Здесь все первые, – порадовал ее молодцеватый брюнет позднего среднего возраста. Его слова имели эффект выдернутой снизу стопки тарелки. Заорали все и сразу. Немедленно выяснилось, что согласия в присутствующих по поводу «кто последний» нет и быть не может, поскольку ветераны, инвалиды и беременные имеют право идти вне очереди, соответственно, они сплотились в отдельный хвост, отстаивающий свои права, часть сидельцев шла по предварительной договоренности с участковыми, причем с обоими, все остальные были из разряда «мне только спросить». Получалось, что у Лены соратников не было.

Каждый раз, когда из кабинета выходил очередной счастливчик, несколько человек моментально подскакивали к узкой щели, они начинали орать, пихаться, и кто-то один попадал в результате к всесильному Мурзозяну.

Присмотревшись к системе, Лена решила, что попытка – не пытка, и во время очередной стычки поднырнула под руку зазевавшегося мужичка с желчным недобрым лицом.

– Мне только печать поставить, – заметалась она по неожиданно большому кабинету, увидев, что доктора за столом нет. Больше всего она боялась, что сейчас пышущая негодованием толпа выволочит ее из помещения, и придется приходить в другой день.