Шрифт:
– Если и кого победила, то меня. Но ничего, вроде оклемался я к утру, к работе, хоть и спал да сблендул чуть с лица. На той неделе с суженой моей мы только мельком виделись – конец квартала был, план гнали, а я ж молодой специалист, руководитель, тогда за это строго спрашивали… Ниночка моя внима-а-ательно на меня все посматривала – не собираюсь ли я деру дать после знакомства с родителями?…
– Как те два предыдущих кандидата? – хитро улыбнулась Алиска.
– Ну да… Я ж так споро от нее сбежал тогда, хотя и по уважительной причине. Что угодно подумать могла. На выходных она меня опять в гости позвала, уже обедать, за общим столом, как члена семьи.
– А, тогда уж вам точно жениться бы пришлось! Как у Чехова – помните?
– Да я ж за тем и шел. Ну, пообедали, поговорили о международной обстановке с Ниночкиным папой, и опять мы пошли пройтись. М-да…
– И?… – Алиска напряглась, ожидая, что скажет дядя Вася.
– И ничего, душевно так гуляли, до речки тамошней дошли, целовались в охотку, соловейка нам пощебетал-пощелкал сладко, э-эх!
Василий Федорович возвел глаза горе, вспоминая тот соловьиный час и чудную прогулку с пышногрудой Ниночкой.
– И что, обошлось без… приключений? – решила все-таки уточнить Алиса.
Кот на ее коленях, похоже, пригрелся, заснул, забыв даже мурлыкать.
– Да, все путем было… А под вечер невеста моя, считай, уже официальная, меня опять домой привела – ужинать. Я ведь по столовкам прикармливался, а тут уж все закрыто было. И опять все вроде нормалек.
Алиска подняла брови: и в чем тогда фишка?
– Да, а вот ночью, когда в нашей общаге затихли все, даже самые шебутные, меня опять прихватило: едва я зенки продрал, а?! Хорошо, успел все-таки проснуться и до сортира доскакать… А то бы в койке казенной или по пути до объекта и обоср…
– Не надо! – Алиска задрала подбородок, а котик недовольно завозился у нее на коленях. – Все понятно! Дальше!
– Да-а-альше? – сумрачно протянул дядя Вася. – До утра я еще пару раз ту дистанцию пробежал, пока все не отдал, что взял накануне. И опять на службу явился с интересной бледностью на физиономии.
– А любимой поведали о своих ночных подвигах? – по-деревенски прыснула в ладошку Алиска.
– Да нет, как же я дивчине скромной про такое! Но сам все думаю упорно: к чему бы это? Хотя причина, почему от нее женихи разбегались, уже понемногу вытанцовывается… И опять – на неделе с невестой гуляем, мороженое кушаем, прикидываем, как бы нам заявку на регистрацию подать, и все у нас сердечно и здорово – любому бы так.
– Ну и по логике вашего захватывающего повествования, наступил третий, решающий раунд… Так, да?
– Правильно ты все поняла. Мне впору у Ниночкиных родителей официально руки ее просить – куда ж дольше тянуть? Вроде все на мази. Никто не возражает… Пора бы решать конкретно. Ну и являюсь к ним в субботу, как пятак медный горю: мол, так и так, папа-мама уважаемые, примите как сына! Дочку вашу, мол, люблю и желаю взять в законные супруги, обещаю холить-лелеять, а вас почитать, как родных. Ну, они, понятно, раз так, мы дочке нашей не враги – бери и владей!
Алиска представила, как родители тети Нины вручают молодому дяде Васе невесту, запакованную в целлофан, как подарок. Алиса зафыркала, пытаясь сдержать смешок. Дядя Вася не понял, а просто тоже стал посмеиваться, заговорщицки подмигивая племяннице. Кот, понявший, что в такой обстановке толком не поспишь, соскочил с Алискиных коленей, глухо топнув лапами в дощатый пол веранды, напоказ, нарочито – а мне и без вас хорошо! – потянулся и пошел в дом.
– И чего дальше? – тоже потянулась Алиса, у которой от котовой пушистой тяжести чуть занемели ноги.
– Ну, ведь люди они неглупые – понимали, что к сватовству дело идет, запаслись. Папа шампанского открыл, теща моя будущая икорки черной с колбаской хорошей на стол выставила…
– Так, говорят, тогда ничего не было? – вставила Алиска, садясь поудобнее.
– Да ерунда! – махнул рукой дядя Вася. – Все было – просто не шиковали напоказ, как сейчас. Такого не было, это я соглашусь… Так вот, посидели мы так, о жизни поговорили, о свадьбе будущей, где гулять, кого пригласить… И замечаю я такое – сестричка Ниночкина, свояченица то есть моя грядущая, Тонька, вроде как глазки мне через стол строит. Зырк туда, зырк сюда… А сама-то – ну пигалица еще, хотя и не сказать, чтобы шибко юная. Просто мелковатая. Не ровня старшей сестричке была – худенькая да черненькая. Как неродные, а?
Алиса пожала плечами – бывает.
– Я-то в таком обалделом состоянии: как же, все складненько так выходит, тоже ей пару раз мигнул – почему нет? Не чужая уже вроде… А Ниночка возьми да и перехвати эти наши гляделки, губки поджала… Но промолчала. Тут мы вроде как одну бутылочку уговорили, папа Ниночкин хотел вторую откупорить, но я отказался: а ну как это проверка на вшивость? Как я то есть к питейному делу отношусь? Я скумекал и, наоборот, сказал: мы с невестушкой моей прогуляться выйдем, а потом чай вернемся пить. Так и сделали. Ну, гулянка-то у нас со сладкими разговорами до вечера затянулась, и чай мамин за ужин пошел. Когда я домой отбывал, теща, Богом данная мне, с собой салата оливье в баночку накрутила: мол, утром поешь, и еще там чего-то, типа форшмак, грибки соленые. Одним словом, вкусностей домашних понасовала целый пакет.