– Нет, ты определенно дура, – фыркнула Юля. – Это у тебя по малолетству такие нездоровые мысли в голове булькают. Куда я пойду-то? К маменьке поеду? Да я как от нее уехала, так и знать не знаю, чего там творится. На свадьбу ей телеграмму послала. Получена телеграмма была, а маман в гости ехать не изволили. У меня положение, деньги, я же не работаю. Ну, почти не работаю. Я без Ромы – как безногий без костылей. Мордой в грязь сразу. Нет, мне теперь по жизни терпеть. Но, предвосхищая твои юношеские бредни о гордости и чести, могу сказать: унижаться и морально страдать рядом с Ромой гораздо легче, чем быть гордой и одинокой где-нибудь на окраине родных просторов. Вот проснусь я утром, кофейку выпью, в spa-салон поеду и там буду страдать, философствовать. А потом на шейпинг – форму держать и языками трепать. А прикинь, если я без денег останусь? В борьбе за выживание человек черствеет, а иногда – звереет. Лучше уж буду нежной фиалкой под крылышком нелюбимого мужа. Народу и так живется тяжело. Сколько у нас в стране нищих? Полно! Так зачем усугублять и без того нерадужную статистику? Ничего, я потерплю. Зато мои дети будут жить в достатке. Думаешь, я одна такая? Да каждая вторая стонет, только бросать своих толстосумов что-то никто не спешит. Всем принца охота – красивого, чуткого, нежного. Они есть, только денег у них – тю-тю. Нету у них денежков. А кому они со своей трепетной душой и чуткостью нужны, если уровень жизни падет ниже плинтуса? Никому. Девки дуры, им альфонсы напомаженные нравятся, ходоки всякие по женской части, сюрпризы, а я, понимаешь, настоящего мужика люблю. Не чуткий он, потому что некогда. И подарки он Светке делать не умеет, она сама рассказывала. Просто бухает ей денег на карту – хошь шубу покупай, хошь машину. Все для вас, мадам. И фигура – не Шварценеггер. Пузо проглядывает, одет не по моде, разговор умный поддержать не может, в театре вообще один раз заснул. Мой это мужик, понимаешь, мой! А достался дуре этой занудной. Вот слушаю ее, и комплексы во мне растут, как чертополох на колхозном поле. Бывают же такие правильные бабы. И чисто-то у нее дома, и жарит-варит, как шеф-повар, все сама, домработница там вообще непонятно для чего. Наверное, по статусу положено, вот она там и топчется. Эх, разве в котлетах счастье?

В столь тонких материях Лерочка ничего не понимала. Конфликт Юлиных желаний и возможностей был слишком сложным. Логика не подсказывала ничего дельного, поэтому Валерия деликатно промолчала, мысленно понадеявшись, что в ее жизни ничего похожего не произойдет.

Юлю встречал муж. Высокий статный блондин в стильных очках и на такой машине, при виде которой так и тянуло завистливо присвистнуть. Черная, сверкающая, чуть меньше автобуса, она излучала высокомерную уверенность и снисходительное презрение к окружающей слякоти. Жидкий грязный снег словно не смел приставать к ее роскошным лоснящимся бокам.

– Мы девушку подвезем, – Юля клюнула супруга в щеку, как должное приняла огромный букет и подмигнула Лере: – Садись. Это наш муж – Роман.

– Ваш, ваш, – добродушно проворчал тот, бережно подсаживая Леру в автомобиль.

«Уму непостижимо. Как можно уезжать от такого мужчины, чтобы кувыркаться на пляже со всеми подряд? Даже если у него какие-то проблемы интимного характера – это не повод. Такого мужчину надо ценить, беречь и гордиться им. Он же не виноват, что его, видишь ли, больше не любят. Глупость какая. Дура все же эта Юля», – недоумевала Валерия, с наслаждением расположившаяся на заднем сиденье.

Ей в очередной раз захотелось пересмотреть подход к жизни и переоценить ценности. Непостоянство – это не признак моральной незрелости, а доказательство эволюции личности. Чужой муж послужил невольным катализатором ее персональной революции. Валерия вдруг подумала, что с удовольствием провела бы жизнь рядом с таким достойным мужчиной. Сдержанный, немногословный, уверенно и крепко стоящий на ногах – идеал, а не супруг. Зачем его любить? Любить можно одноклассника в шестнадцать лет или однокурсника в двадцать, а потом уже надо думать о будущем. Что такое любовь? Настроение, сиюминутный порыв. На нее нельзя рассчитывать, опираться или планировать с ее учетом свои действия. Это сказка, миф, ледяной посох Деда Мороза, который превратится в лужу и испарится, лишь только сменится время года. А оно обязательно сменится. Любовь пропадет, исчезнет рано или поздно, это неизбежно. И никакой трагедии в этом банальном факте Лера не видела. Ведь никто не спорит с тем, что жизнь – болезнь с летальным исходом. Самое интересное, что никого это особо не волнует, никто не бьет себя в грудь с криками: «Неправда, я буду жить вечно!» А попробуй влюбленной школьнице намекнуть, что ее пронзительное чувство к физруку или Диме Билану скоро пройдет. Сколько возмущения в ответ: эта любовь вечная, она своротит горы, повернет реки вспять и так далее. Свернуть горы и повернуть реки в силах только глобальная катастрофа, а никак не сны и фантазии замечтавшейся барышни. Человек создан для любви и продолжения рода, только любовь каждый понимает по-разному. Сначала, пока опыт отсутствует, молодежь осваивает вновь открывшиеся возможности и эмоции согласно чуткому руководству любовных романов, сериалов и обрывков информации из подсмотренных порнофильмов. Вдоволь нахлебавшись этой каши, они взрослеют, умнеют и начинают приспосабливаться. Увы, многие приходят к этому этапу слишком поздно, ближе к пенсии, осознав, что взвесили и предусмотрели далеко не все. Или вообще ничего не предусмотрели. В связи с этим муж однажды обнаруживает, что вместо крепкой ладной молодухи под его одеялом похрапывает тетка последней свежести, и крайне удивляется. Как-то не подумал он, что глазастая лань в фате, родив ему пару-тройку детишек, однажды превратится вот в это не вдохновляющее создание. Поэтому, по статистике, имеет место исход из семьи мужей среднего возраста. Ничто не держит их рядом с постаревшими женами, так как, кроме по-юношески пылких свиданий и молодого тела, ничего более весомого в их отношениях не было. А внешние данные, ветшающие со временем, достаточным основанием для продолжения совместной жизни являться никак не могут. Жизнь одна, надо торопиться. К слову сказать, и женщины, с удивлением обнаруживающие однажды, что старый конь не только не портит борозды, но и вообще к работе непригоден, судорожно начинают искать более крепкую и молодую замену. Главная ошибка в том, что и те и другие упускают из виду возможную амортизацию как чувств, так и организмов. Умные же люди учитывают все варианты и понимают – не в сиюминутных потребностях счастье. Строительство крепкой семьи, как и создание надежного бизнеса, требует полной отдачи и взвешенных решений.

Вот животные не выпендриваются и не стесняются: самка выбирает самого сильного самца. А люди так не могут. Это ж что соседи скажут? А как привести его на день рождения бабушки, где соберется вся родня? Зато он стихи пишет и Шекспира в подлиннике читал. И ничего, что пьет, зато как ухаживает!

Валерия Харитонова на данном этапе точно знала: попадись ей такой, как Роман, она бы вышла замуж. Нет, сначала, конечно, пожила бы с ним пару месяцев, присмотрелась, выявила минусы, записала в столбик плюсы, прикинула, чего больше, что можно вытерпеть, а что совсем никак… А потом бы – в ЗАГС.

Ничего не изменилось кардинально, замужество по-прежнему не было ее самоцелью, но хороший муж – как хорошая работа. Любой главбух всегда должен быть готов к тому, что ему предложат место главы финансового департамента какой-нибудь нефтяной компании. А любая женщина должна быть готова к тому, что на ее горизонте появится относительно идеальный муж. И тот и другой шанс дается, как правило, лишь единожды, если вообще дается, и главная задача – не упустить его.

После антиромантической поездки в Египет Лера окончательно убедилась в том, что любви никакой нет, а то, что есть, сложно назвать приличным словом. Что самое обидное, и жить в свое удовольствие, без оглядки на стереотипы, оказалось невозможно. «Свое» удовольствие должно еще каким-то немыслимым образом совпасть с чужим, а это уже маловероятно. Такие совпадения наводят на мысли о «рояле в кустах». Подстроиться можно, подгадать, организовать, купить, но получить случайно – вряд ли.

– …Я вам помогу. – Роман легко подхватил Лерочкин чемодан и поволок к подъезду.

Юля помахала рукой, приспустила стекло и крикнула:

– Я тебе завтра позвоню!

Лера радостно кивнула. Держать Романа в поле зрения хотя бы благодаря общению с его женой – тоже не такой уж плохой вариант.

Она ни в коем случае не собиралась отбивать чужого супруга. Насмотревшись на Юлины выкрутасы, Валерия сделала единственно верный, на ее взгляд, вывод: Рома «отобьется» сам. А она просто подождет. Торопиться-то некуда.

Вечером, после лобызания с родителями и вкусного домашнего ужина, проваливаясь в сон, Лера наступила на хвост юркой и тревожной мысли:

«А я, случаем, не на второй заход пошла? С Игорем все то же самое было: надежный, стабильный и – бряк. Сорвался, забрызгал рыбачку и был таков».

Сон осыпался с нее, как снег с потревоженной ели.

– Я соскучился. – Роман смотрел на жену сквозь бокал и улыбался своим мыслям.

Несмотря на поздний час, народа в ресторане было много. Юля, утомленная перелетом, вообще никуда идти не хотела, но желание продемонстрировать загар пересилило, и она согласилась на романтический ужин. Так его назвал муж. На самом деле этот ужин был таким же романтическим, как и деловым.