Инна была уверена, что за всеми этими странностями стоит ее супруг Артем. А кому же еще интересно знать, как именно проводит она свободное время? Понятное дело, неверный муженек желает ее уличить. Со свойственным ей пессимизмом Инна даже могла сказать наверняка, зачем Артему понадобилась вся эта компрометирующая информация. Он, влюбленный в певицу Ярославу, хочет разорвать с ней, Инной, отношения. Но предприимчивый бизнесмен Иртенев не может не помнить, что между ними заключен брачный договор, согласно которому в случае развода Инна получит кругленькую сумму, а также роскошную пятикомнатную квартиру в центре и половину офисных помещений Артема. Но только не в случае ее измены. Когда-то Инна со спокойной совестью подписала опасную бумагу, у нее и в мыслях не было, что в один прекрасный день она встретит Валерия, от которого кругом пойдет голова.

Поэтому и пасет ее Иртенев. Доказательства собирает. Хорошо, что Инна вовремя этого яппи заметила. Кто знает, может быть, ему еще не удалось узнать правду? Скорее всего, так оно и есть, иначе зачем он упорно ее выслеживает?

В любом случае она решила рассказать обо всем Валерию. Да и выхода у нее не было – в последнее время во имя спасения собственной репутации ей приходилось уклоняться от посещений бывшей коммуналки на Чистых прудах.

Неприятности начались в бутике «Карен Миллен», куда Инна заглянула в поисках подходящего строгого костюма. Откровение снизошло на нее вечером накануне – Инна наводила порядок в своем бездонном гардеробе, раскладывала по нарядным круглым коробкам аксессуары и шарфики, и вдруг отчетливо осознала: у нее нет ни одного делового костюма.

– А зачем тебе унылый пиджак? Ты же эстрадная певица, а не бизнес-леди, – равнодушно пожал плечами Артем, когда она поделилась с ним неожиданным открытием.

В последнее время их отношения окончательно разладились. Инна нервничала, ее обременяло знание того, о чем знать ей совершенно не полагалось. Она постоянно возвращалась мыслями к пышногрудой красавице Ярославе, которая с видом самым собственническим прижималась к Артемову плечу. Артем же пребывал в счастливом неведении относительно ее осведомленности, но его раздражала задумчивость и холодность жены. Инна и раньше не отличалась эмоциональностью, а тут вообще превратилась в переваренную курицу. Все молчит и смотрит на него огромными своими глазищами, аж не по себе становится. К тому же она опять начала поправляться. Не то чтобы Артема всерьез волновала Иннина красота, но все же ее безупречное тело было в какой-то степени его бизнесом, его инвестицией. Кому нужна перекормленная эстрадная девочка? Которой к тому же давно стукнуло тридцать лет...

В последнее время Артем все чаще поднимал эту тему, но Инна лишь устало отмахивалась. «Я соблюдаю диету, наверное, это гормональное, – говорила она, – не волнуйся, кроме тебя, никто ничего не замечает». – «Как же, скажут тебе, если и заметят, – ворчал он. – За спиной твоей посплетничают, а в лицо улыбнутся, да еще и добавят, что хорошо выглядишь».

Он ни разу не поймал супругу на секретном поедании чего-нибудь запретного. Правда, большую часть дня они проводили не вместе, но все же он делал ставку на Иннино природное благоразумие. В самом деле, не станет же она объедаться пирожными, зная, что ее собственная карьера может полететь из-за этого ко всем чертям?

– Между прочим, я дипломированный переводчик, – сказала Инна обиженно, – и раньше у меня было полно деловых костюмов.

– Подумаешь, а я когда-то учился в авиационном, – скрывая зевок, парировал Артем. – Может быть, мне по этому поводу прикупить себе парашютный шлем?

Первым Инниным побуждением было надеть ему на голову самую большую обувную коробку, вторым – бросить в его равнодушное лицо миллион обвинений; ей захотелось выложить все, что она знает о красотке с кобыльим телосложением по имени Ярослава.

Но Инна промолчала. Стиснув зубы, она отвернулась к шкафу и окончательно утвердилась в мысли: ей просто необходимо приобрести хотя бы один строгий деловой костюм.

И вот на следующий день в бутике «Карен Миллен» произошло непоправимое.

Инна выбрала два костюма – черный с брюками и песочный с юбкой – и привычно скомандовала девушке-консультанту:

– Сорок второй, пожалуйста!

Однако в кабинке переодевания выяснилось, что дура-консультантка ошиблась с размером.

– Я же просила сорок второй, а мне дали сороковой! – прокричала Инна, высунув голову из-за черной шелковой шторки.

Консультантка бросилась к ней, едва не переломав по дороге каблуки. Взглянув на этикетку, она перевела недоуменный взгляд на Инну:

– Но это же и есть сорок второй.

– Да? – растерялась та. – Странно. На мне юбка не застегивается. В этой коллекции маломерки, что ли? Я обычно сорок второй беру...

Продавщица заглянула за шторку и профессиональным скептическим взглядом пробежалась по фигуре Инны.

– Попробуйте сорок шестой, – немного снисходительно улыбнулась она, – я вам принесу.

– Постойте, – непонимающе усмехнулась Инна, – сорок шестой мне велик. А у вас сорок второго с половиной нет?

– Я сначала принесу сорок шестой, а потом посмотрим, – мягко улыбнулась девушка, которой, с одной стороны, не хотелось упускать покупательницу в белье от «Ла перла» и антикварном бриллиантовом комплекте, а с другой – раздражало ее непоколебимое самомнение.

Через несколько минут она и правда вернулась с вешалками.

– Вот это сорок шестой, а это – сорок восьмой, – услужливо улыбнулась она шокированной Инне. – Сорок восьмой я принесла так, на всякий случай. Ладно, не буду вам мешать. – С этими словами консультантка скрылась из примерочной, оставив Инну в полном недоумении с вешалками в обнимку.