Вот я в открытом вечернем платье стою с бокалом шампанского в руке и буравлю бесстыжим взглядом спутника. Андрей Вадимович пригласил на закрытое мероприятие – благотворительный симфонический концерт, который почтила присутствием верхушка местной знати. В антракте и шагу нельзя было ступить, чтобы не споткнуться о какого-нибудь вице-губернатора или областного министра. Зато бесплатно поили горячительными напитками.

– А теперь сравним, – приказал Матвей, и на экране появилась фотография-близнец. Но как же она отличалась от предыдущей!

Во-первых, мое декольте вовсе не было таким смелым! Во-вторых, я смотрела не на Холмогорова, а куда-то в сторону. В-третьих, опять же мы не липли друг к другу, а находились на корректном расстоянии в полметра…

Я закрыла лицо ладонями и положила голову на стол. Матвей осторожно похлопал меня по спине.

– Давай-ка распечатай нам исходные снимки. Какими они были до того, как вы покуражились, – сказал он очкарику. – Ну и зачем вы это делаете, а?

– Так ведь… Специфика издания. Главный редактор от нас требует…

– Зачем? Кому это надо?

– Публике… Читателям… – смущенно пробормотал парень. – Клубничка – она всем по душе. Обывателю всегда интересно увидеть известную персону в необычном ракурсе. Или полюбоваться на… на целлюлит кинозвезды, к примеру. Сразу жизнь становится веселее. Вы с редактором поговорите. Я же… Я тут просто техническую работу выполняю. Хотите подать на нас в суд?

– Ты хочешь подать в суд? – спросил Матвей и потеребил меня за шею. – Эй, малышка, очнись.

– Нет, – мрачно сообщила я. – Поздно. Чего уж.

– Жаль. Эх, не взял я сегодня с собой гранатомет. А зря. Но в принципе справлюсь и голыми руками. Где ваш главный?

– Матвей, что ты задумал?

– Хочу набить морду скотине.

Очкарика ветром сдуло из кабинета. Вероятно, помчался предупреждать коллег о нависшей опасности.

– Я тебя умоляю, Матвей. Пойдем отсюда…

Лифт был занят. Мы не спеша спустились вниз по лестнице.

– Смотри. Если б я был твоим мужиком, вот за это убил бы на месте. – Инструктор потряс в воздухе скандальным журналом. – Понимаю твоего Никиту… А вот здесь, – Матвей показал страницы с распечатанными фотографиями, – никакого криминала! Все благопристойно. Тебя подставили, Юля.

– Ну да, – усмехнулась я. – Невинная жертва бульварной прессы. Да что там! Сама виновата. Не надо было, живя с Никитой, смотреть на других мужчин. Зачем крутилась возле Холмогорова? Дался он мне! Функционеришка! Да еще и вор, как выяснилось.

– Конечно, замечание верное, правильное. Но вы, девушки, такие загадочные. Сами не понимаете, чего хотите. Ну да, ты крутилась возле Холмогорова. Строила ему глазки. Маячила в шаговой доступности в полуголом виде.

– Где это я маячила в полуголом виде?!

– Да вот же! – Матвей сунул под нос фотографию в вечернем платье.

– Совсем я тут не голая.

– Полуголая. И соблазнительная. Подозреваю, ты изо всех сил старалась очаровать Холмогорова, но, если б кто спросил, а что ты будешь делать с ним дальше, ты не сумела бы ответить. Вот мы, мужчины, затевая игру, четко знаем, как распорядиться трофеем. – Матвей смерил меня откровенным взглядом. Я сразу вспыхнула, зарделась. – И что ты теперь будешь делать?

– Ничего.

– Серьезно? Не попытаешься изменить ситуацию?

– Думаю, уже ничего не изменишь.

– Ты могла бы поговорить с Никитой.

– Поезд ушел. Что теперь каяться, – мрачно произнесла я.

Матвей замолчал, рассматривая меня так, словно видел впервые. Через минуту я забеспокоилась – все ли в порядке с моей внешностью? Мы стояли на крыльце офисного здания. Небо над головой было серо-розовым, солнце, опустившееся ниже, золотило лучами облака. Ярко-желтые кленовые листья распластались в лужах шерифскими звездами…

– Ладно, поехали, принцесса. – Матвей приобнял меня за плечи и увлек к машине. Одна его рука весила по крайней мере центнер. – Устала? Хочешь, я довезу?

– Ну не-е-ет, – протянула я. – Одно счастье в жизни осталось – порулить.

– Тогда вперед. Сейчас будь внимательна. Там видела знак – длинная белая стрелка на синем фоне? Как он называется? Что означает? Куда поедешь?

– Не волнуйтесь так, юноша, – прогнусавила я чужим голосом, – как-нибудь доедем.

– Надо не как-нибудь, а на пять с плюсом.

– Слушаюсь, сэр.

Наша «девятка» осторожно выползла задним ходом с парковки.

– Красивое платье, – заметил Матвей. Он снова разглядывал фотографии, добытые в редакции гнусного журнальчика. – Ты как-то отличаешься здесь. А-а, сейчас прическа покороче. И волосы потемнее.