Шрифт:
Мой возлюбленный божественно хорош!
Это действительно так. А вовсе не мое предвзятое мнение. Все вокруг твердили: «Юля, ты отхватила потрясающего парня».
Не знаю, как мне удалось!
Конечно, «потрясающим» его делала не внешность, а характер, оболочка не так уж и важна для мужчины…
– Солнце, куда ты исчезла? – подергала меня за руку Ева.
– А?
– У тебя удивительная способность отключаться посреди разговора. Р-р-раз – и Юли нет. Где она? Погружена в мысли. Ну и о чем эти мысли?
– О вас с Виталием, – соврала я. – Ты не ответила на мой вопрос. Изменилось бы твое отношение к товарищу, если… Если вдруг… О, представь: он получил наследство от дедушки-араба.
– Ты знаешь, я очень хорошо себе представляю этого голубоглазого араба, – засмеялась Ева.
– И готов бросить к твоим ногам три тонны золота и аметистов.
– При чем здесь аметисты?
Действительно, при чем?
Подозреваю, драгоценная начальница Елена Аметистова так прочно угнездилась в моей подкорке, что напоминает о себе даже в случайных метафорах.
– Удобнее считать в евро, – разумно заметила Ева. – Итак, каково наследство?
– Лучше вовсе не считать, а оценить факт эмоционально. Ну, вообрази, представь! Исключительное, грандиозное наследство. А Виталий явно запал на тебя. Он готов потратить миллионы. Твое решение?
Ева надолго задумалась.
– Не будем говорить об этом, – отмахнулась она в конце концов. – И чего ты пристала как репей? Я не знаю, ничего не знаю… Это не тот мужчина, о котором я мечтала… Понимаешь?
– Тебе не угодишь! – возмутилась я. – Ты страшно привередлива!
– Уж какая есть. – Ева поднялась с дивана. – Я сейчас еду в налоговую. Тебя подбросить куда-нибудь?
Глава 14
Сплошные переживания!
Сидим с Матвеем во дворе – теплый и умиротворенный вечер, вовсе не похожий на осенний.
Я не хочу идти домой, там пусто. Матвей, полагаю, тоже не стремится расстаться с прилежной ученицей. Он сидит на скамейке с бутылкой минералки. Я смотрю вверх – на красные грозди рябины среди желтых листьев, подрагивающих от ветра. Третий участник коалиции – пятиклассник Антон, соседский ребенок. Дитя ведет себя нетипично: вместо того чтобы играть на мобильнике, держит на коленях учебник.
– Что пишут? – интересуется Матвей у парня.
Я думаю о том, почему инструктор, отмотав со мной по городу несколько десятков километров, не рвется домой – душ, телевизор, пиво, – а сидит во дворе. С момента нашего знакомства я еще не задала Матвею ни одного личного вопроса. Сколько ему лет? Женат или холост? Дети, любовницы, попугайчики? Отчество, фамилия? Образование?
Я уверена – Матвей разносторонне образован, его не сравнить с моим первым инструктором Герасимом Андреичем. Тот, устав от водительской практики, но владея лишь профессией шофера, в какой-то момент биографии подался в учителя. Чтобы, как делают многие бесталанные педагоги, кромсать на кусочки желание и волю ученика, напрочь отбивая интерес к предмету. Конечно, и среди простых водителей (токарей, плотников) попадаются гениальные педагоги, способные поделиться мастерством и заразить своей влюбленностью в дело. Матвей – из этого племени. Но, кроме того, его образование явно не остановилось на изучении устройства карбюратора. Что он заканчивал? Какие книги читает?
Он просто приезжает утром, и мы отправляемся в путь. Я привыкла чувствовать его доброжелательное внимание, он мягко залез в мою душу и орудует там в пушистых перчатках. Каждый разговор с ним поднимает самооценку, он так ловко делает комплименты! Знаю, даже за серьезную ошибку на дороге с нарушением ПДД я не подвергнусь вивисекции – эта уверенность делает меня смелее и раскованней. А к жизненным ошибкам у Матвея один подход – все и всегда можно исправить.
Но, несмотря на лояльность инструктора, я держусь на расстоянии. Не пытаюсь сблизиться, хотя он уже столько обо мне знает!
А я о нем ни-че-го!
Это игра в одни ворота. Все разговоры вертятся вокруг моей персоны – чувства, желания, мечты… Приятно иметь подобного самоотверженного собеседника. Особенно – мужского пола. Разве мужчины способны в течение двадцати минут поддерживать диалог, в центре которого вовсе не их изумительная личность? Нет, конечно, для них это мучительно.
Матвей определенно уникален. Он нравится мне, но я ни шагу не сделаю навстречу.
Хватит, достаточно.
Уже обожглась.
Пять месяцев назад я дала монашеский обет. В душе теплится надежда: моя нынешняя сдержанность зачтется на небесах, и я искуплю свою вину перед Никитой. Больше никаких мужчин! Но почему-то так приятно сидеть на скамейке рядом с Матвеем, нечаянно соприкасаться с ним и чувствовать ровное тепло его тела…
Нет, я ужасно противоречива!
– Что пишут?
– Да так, – ответил пацан. – Учу. Вода – единственное вещество на планете Земля, которое при охлаждении сначала сжимается, а при температуре плюс четыре начинает снова расширяться.