Комедия о Российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке
вернуться

Аверкиев Дмитрий Васильевич
Шрифт:
Аннушка. А ты меня жалеешь хоть маленько? Фрол. И я жалею. Жалко мне тебя, Хоть завтра пожалею я иначе… Опять сказать: хоть шел я за богатством, Да не с богатством — с человеком жить, Не с часты переходы жить — с любовью. А что судьба с тобой мне жить, Анюта, Так этому я верю, ровно богу. — Аль мне все это грезится во снах? И я Не в терему стою перед тобою, А дома сплю? — Таков ли наяву Я, Фролка, плут? — Жалеть тебя не стал бы! Не я тебя, а ты заговорила Меня — своею чистотой девичьей, Да кротостью своею голубиной. Аннушка. Надолго ли? До завтра, или дольше? Фрол. Навеки ты меня заговорила; Теперь — не я, а ты во мне вольна. Аннушка. И мне сдается: стану я ходить Не по своей уж воле, по твоей… Фрол. А воля коль одна — муж да жена. (Весело и попадая сразу в прежний шутливый тон.) Ну, по рукам ударим — так ли, что ли? Целуй меня! Теперь-то поцелуешь! (Целует; она не отталкивает его.) Аннушка. Ох, Фрол ты, Фролушка! Фрол. О чем опять заплакала? Аннушка. Все о судьбе своей. Ох, сердце шепчет: быть мне за тобою, А стыд девичий не велит, не хочет… Да не от нас талан! Фрол. Не плачь, голубка: Не хуже я других, хоть плутом прозван. Какая ни на есть Фролова правда, А все ж разжалобить тебя смогла!

(Обнимает Аннушку; она не сопротивляется и с тихими слезами кладет ему голову на плечо.)

Мамка (за сценой). Батюшки-светы! боярышня, где ты?

Боярышня отталкивает Фрола. Оба вздрогнули и стоят точно виноватые, не глядя друг на друга. Мамка вбегает чуть не опрометью.

Аннушка. Аль не ведаешь где, с кем оставила? Чего раскричалась?

Мамка. Ох, беда нам пришла! С Москвы гонец пригонил. Приказ нам с тобой в Москву ехать: через две недели чтоб там быть.

Аннушка. Не велика беда. Поспеем. Вон беда стоит; глянь-ка! Вот эту беду — нелегко избыть!

Мамка (глянула на Фрола и руками всплеснула). Ох, батюшки!.. Да мы его!.. Да мы!..

Аннушка. Что мы?

Мамка. А слуг покличем. Связать его, связать, да в погреб! Да на цепь плута! расказнить его!

Аннушка. Хитро придумала. Аль срам ничто? Что люди скажут, как его засадим? Мамка. А коль не хочешь — воля ин твоя — Оставим мы его денечка на три, Пусть поживет в девичьем терему; И людям будет невдомек, что парень. А там честным пирком за свадьбу, За рубль-другой окрутит поп на славу; Аль не венчаются уходом девки? Так и зовутся: девки-самокрутки. Аннушка. Ты — что ж? Смеяться над моим над горем? Топить меня? навеки загубить? — Спровадь его! Мамка. Как повелишь, голубка. (Подходит к Фролу; по дороге ворчит в сторону.) Знать не по нраву! Угоди на девок! (Громко.) Ну, брат, ступай! — Шубейку подыми! (Тихо.) Дурак ты — вижу! Не сумел девчонку… Аннушка. Гони его! Фрол (отстраняя мамку, Аннушке). За что же гнать ты хочешь? Сама жалела горюна, меня… Аннушка. Жалеть-жалела — только разжалела! (Мамке.) Гони его! (Сильнее, точно боясь пожалеть опять.)  Фрол. За что ж? Чем не угоден стал? Аннушка. И то мне в стыд, что я могла Жалеть тебя; что чуть не угорела. То были мы с тобою — с глазу на глаз, Ну, а теперь… теперь ты видишь… Опять по-прежнему… как было до тебя… И я такой же стала, как была До этого… (Идет.)